Анна Сандэмо: Порабощенные

– Это низко!

– Это естественно. Выживает и господствует сильнейший, слабейший – вымирает или же подчиняется сильнейшему. Одно из двух, – с язвительным смешком холодно осклабился тот. Я ненавистно глядела прямо на лицо, скрытое немой мрачной тенью.

– А ведьмы у нас стоят в особом почете. Их мы используем по-особенному. Вот и твой дружок нам пригодится. – Наг обернулся и рукой указал на то место, где лежал Артем, но его там уже не было. Я счастливо заулыбалась. Не помню, когда так радовалась в последнее время. Наг вскочил и рассеянно огляделся. Его кулаки сжались, и он выбежал в светлый коридор. Я же начала поспешно соображать, что будет делать дальше Артем. Не оставит же он меня на съедение нагам? Интересно, откуда наги столько знают обо мне? Вадим? Нет… он не мог. Наверное, это Ульяна и Юлиана. Или же бывшая подружка Вадима. Но сведения о моей семье были только у Вадима и у… Дианы. Она ведь под властью баггейнов, следовательно, и под властью наг. Вот откуда течь пошла. Странно это. Недавно еще лучшая подруга оказалась сегодня моим злейшим врагом. Она слишком много знала обо мне. И сейчас это играло против меня, трапперов и – главное – всей моей семьи. Они были в огромной опасности. Нездоровый интерес наг так просто не пройдет. Нужно выбираться отсюда и срочно что-то делать, пока не стало слишком поздно.

Через несколько минут в двери вновь возник силуэт. Я уже обрадовалась, что это Артем, но это был все тот же злосчастный змей. Он быстро стянул со стены кандалы и, дернув за них, заставил меня упасть наземь. Потянув за цепи второй раз, змей вынудил меня невольно подняться на ноги.

– Ты последуешь за мной. Ведьмак не мог далеко уйти – он сильно ранен. – К моему огромному изумлению, голос нага оставался все таким же спокойным и где-то даже безразличным. Я недовольно поджала губы и прокрутила в своей голове тысячу оскорблений, но за парнем пошла. Он вывел меня в хорошо освещенный коридор, и тогда я сумела разглядеть его. Это был высокий сухопарый бледный юноша с очень утонченным станом и благородной, но суровой, строгой выправкой. У него были прямые волосы насыщенно-рыжего цвета, которые доставали ему даже ниже поясницы. Абсолютно гладкое атласное лицо с ровно отчеканенными и заостренными чертами выражало полное бесстрастие. Его спокойные небольшие глаза светились ярко-оранжевым цветом. Этот тон несильно отличался от оттенка его волос, хоть и был более многогранным и глубоким. Тонкие, почти незаметные губы были постоянно сжаты в одну жесткую прямую линию. В целом он производил впечатление человека – если его можно так назвать, – который пришел из прошлого. Даже одежда юноши твердила все о том же: высокие черные кожаные сапоги с отворотами на невысоком каблуке, бежевые кальсоны с широким темно-коричневым поясом, красный мундир с золотыми украшениями в виде различных вышивок и геометрически прямых погонов, под мундиром – белая рубаха с пышным рюшечным воротником. На пальцах нага было большое количество колец и перстней. Такое же обилие аксессуаров имелось и на его ушах, за которые змей манерно пытался заправлять выпадающие пряди длинных густых волос. Когда он заметил, что я, откровенно говоря, пялюсь на него, он заносчиво повел проколотой золотым пирсингом бровью.

– Мы выглядим гораздо колоритнее, нежели всякие баггейны. – После этих слов он повел меня по коридору, а я утомленно закатила глаза от его безграничного высокомерия. Видимо, у баггейнов действительно были причины недолюбливать наг. Кстати говоря, с виду этот парень несильно отличался от обычного человека. Даже его уши, ногти и зубы были в полном порядке. Он был весьма ухожен, и от него ничем не воняло. Разве что можно было бы придраться к неестественной бледности, странным глазам, холодным рукам и очень гладкой, почти сравнимой с шелком коже без единого изъяна. Ах да! Не забуду упомянуть и миленькие кальсончики из века эдак XVII–XVIII.

Выйдя из коридора, мы оказались в невероятной красоты комнате. У меня перехватило дух, когда я узрела все это богатое и роскошное великолепие. Наг привел меня в просторную комнату с высоким полукруглым потолком, который был расписан в стиле «мифов Древней Греции», причем почти везде проскальзывали рисунки со змеями и ящерицами, что было неудивительно, но чертовски захватывающе. Я стояла разинув рот, а змей довольствовался моим пораженным и восхищенным состоянием. На минуту я даже забыла о том, где и в какой ситуации я сейчас нахожусь, настолько очаровал меня интерьер помещения. Повсюду были скульптуры ручной филигранной работы, выполненные из чистейшего мрамора. Все они опять-таки изображали фигуры наг или каких-то змееподобных чудовищ. На стенах мелькали фантастически аккуратные изящные украшения: горельефы, гирлянды, медальоны. Атмосфера в зале стояла легкая и почти воздушная. Я совершенно не ощущала тяжести. Вся комната была выстроена настолько удивительным образом, что создавалось впечатление, будто ты паришь в невесомости. Светлый мозаичный пол, кажущийся совершенно безграничным, на стенах – шелковые тонкие полотна с красноречивыми рисунками о незапамятных мифах, почти нет мебели. Я изумилась, когда поняла, что тут вообще нет окон, притом освещение здесь было яркое, но почему-то совсем незаметное – я