Александр Вальман: Караван

Но, опережая его, заорала Таня и, рванувшись, освободила руки. Тут она сообразила, что стоит по колено в какой-то жидкости. Свет, попадающий в спальню со стороны лестницы, стал зелёным. Ольга и Фая куда-то пропали, пропал и муж Тани. Стало стремительно темнеть, и в меркнувшем свете, Таня увидела, что со стороны лестницы снизу вверх устремился поток тёмной жидкости. И тут же уровень жидкости вокруг Тани стал стремительно подниматься. Из лестницы прямо на Таню вынесло гигантскую дохлую крысу, тело которой частично сгнило. Морда крысы, не тронутая гниением, копировала выражение лица Добермана в наиболее интимные моменты близости с Таней. Проплывая мимо Тани, крыса открыла глаза и сказала голосом того же Добермана:

– Кровь и секс, что может быть лучше!

Тут наступила полная темнота, и в этой темноте Таня почувствовала, что жидкость подступила к самому горлу, и ощутила её вкус на своих губах. Это был вкус крови. До Тани долетел звук флейты, и она, обернувшись на звук, увидела в углу под потолком мерцающую зелёным цветом крысу, столь сильно похожую на Добермана. Крыса играла на флейте. Таня плавала в крови, и когда беспрерывно поднимающийся уровень прижал её к потолку, она поняла, что сейчас умрёт. И вдруг всё исчезло.

Таня лежала в своей постели, а от лестницы падал поток рассеянного белого света. И в этом потоке стояла человеческая фигура. Таня перевела дух и почувствовала, что стала липкой от пота.

– Женька, – сказала она, протягивая руку к ночнику, – иди ко мне. Такие ужасы сняться.

Щелчок выключателя лампы в тишине спальни прозвучал как выстрел. На верхней ступени лестницы стояла Ольга Маркус. Голая. Только белые лайковые перчатки до локтей – и всё. Какие-то неуловимые черты лица изменились в её облике, и в общем-то не блиставшая красотой Ольга стала ослепительно красивой.

Страх, охвативший Таню в первые секунды, когда она увидела Ольгу, исчез, и его место заняло безумное желание любить. Ольга подошла к Тане, и медленно, с натягом, сняла перчатки со своих рук. Бросив их на ночной столик, рядом с кроватью, она раскрыла объятья и упала на Таню.

В этом месте река делала крутой поворот, и Вадиму пришлось изрядно потрудиться вёслами, чтобы лодку не швырнуло на скалы. Таня, сидевшая на корме, пыталась рулевым веслом помочь Вадиму, но он, похоже, её усердия не заметил, зато Таня уронила руль в воду. Они миновали пороги, и лодку вынесло на прямой и спокойный участок реки. Вадим направил лодку к левому берегу, и вскоре они причалили к песчаной косе. Жанна, сидевшая на рюкзаках на носу, спрыгнула в воду и, захватив с собой часть поклажи, направилась к лесу.

– Ух, ты! – сказал Вадим. – На том берегу медведь.

Таня обернулась, но никого не увидела.

– Врёшь ты всё, Вадим Плюш, – улыбнулась она, – хочешь меня напугать, а ничего у тебя не получится. Я смелая и ловкая.

– Ловкая, – сказал Вадим, – а руль утопила. Уж не от ловкости ли?

Он сложил вёсла в лодку и встал.

– Эх, ты! – сказала Таня. – Нашёл, чем женщину попрекать, какой-то деревяшкой.

– Деревяшка деревяшке рознь, – сказал Вадим, улыбнувшись. – Эта, например, была просто незаменима.

– Скоро вы там? – крикнула Жанна. Она была на берегу, и в ожидании Вадима и Тани сидела на песке.

Таня помахала ей рукой.

– Жанна, она кто? – спросила Таня.

Вадим обернулся и посмотрел на Жанну.

– Красивая девчонка, – сказал он. – Вообще-то она моя племянница.

– Да? – сказала Таня. – Как интересно…

– Вода тёплая, – сказал Вадим, опуская ноги в воду. – Искупаться бы.

– Ага, – рассмеялась Таня, – голышом.

Она перебралась на нос лодки и спрыгнула в воду. Они потащили лодку к берегу и дальше на берег. Тащил в основном Вадим, а Таня просто шла рядом, держась за борт лодки. Вытащив лодку до самой кормы, Вадим остановился, тяжело дыша. Подошла Жанна и, подав Тане полотенце, спросила:

– Тут остановимся или дальше пойдём?

– Мне здесь нравится, – сказала Таня, отряхивая ступни. – Да и темнеть скоро начнёт.

– Это точно, – сказал Вадим. Он достал со дна лодки верёвку, один конец которой был привязан к металлическому кольцу на носу лодки, и отправился к ближайшему дереву.

– Отсюда до озёр примерно шесть километров, – продолжил он, привязывая лодку, – за два-три часа дойдём. Там есть избушка, а в ней обязательно продукты. Или вы, девушки, собираетесь все эти дни жить под открытым небом и питаться тем, что сами поймаете?

Девушки переглянулись и стали обуваться.