Елена Минкина-Тайчер: Время обнимать

До места добрались только на следующий день к вечеру, но Артем в последнее время полюбил долгую дорогу. Нет необходимости вести переговоры и принимать решения, можешь без угрызений совести смотреть боевик. Или просто спать, лениво и беззаботно дрыхнуть среди бела дня. Конечно, если хлопнуть две таблетки снотворного. Оказалось, снотворное – прекрасная заглушка от мыслей и воспоминаний.

Группу уже ждали. Все как обещано – прекрасный ужин, приличные спальни, опытный инструктор и еще два человека для сопровождения. На Колю, как и всегда, посмотрели с молчаливым сожалением и страхом, пришлось сразу объяснить, что они с сыном не планирует осваивать красный маршрут. И вообще никаких маршрутов и тем более сопровождающих. Им вполне достаточно прекрасной здешней природы и горного воздуха, погуляют и будут ждать товарищей на базе. Да-да, он уже четвертый раз так выезжает, никаких проблем.

Утро сияло таким ослепительным солнечным светом, что даже маленькая серая птичка в траве отливала золотом.

– Здравствуй, солнышко, здравствуй птичка, я проснулся.

Завтрак, заботливо прикрытый бумажным полотенцем, мирно остывал на столе под деревьями. Группа ушла еще на рассвете. Артем не любил плотно завтракать, но Коле нагрузил полную миску каши с изюмом и отдельно положил пачку его любимого шоколадного печенья. Строго-настрого велел маме не перекармливать, а сам не мог удержаться – только еда вызывала на Колином лице радостную осмысленную улыбку. Еда и карусели. Отвратительный растворимый кофе в фаянсовой кружке нагнал тоску, но Артем тут же обнаружил под полотенцем стеклянную банку с плотно притертой крышкой – новые друзья знали его слабость и специально привезли ароматную молотую арабику. Даже если просто залить кипятком, получается вполне прилично.

В прошлом году в Москве Артем даже растерялся немного – столько за последнее время открылось новых кафе и ресторанов. В результате выбрал совсем небольшую, в парижском стиле кофейню, напомнившую его любимую на Большой Конюшенной. Несколько уютных столиков, стоящих почти вплотную, вазочки с живыми ромашками, несказанной красоты витрина с пирожными. Целая жизнь прошла, облысел, помялся, как старый пиджак, а детская слабость к пирожным не покидает. Оглянулся по сторонам и заказал два эклера и безе со свежей черникой.

Провести три дня в суетливой заносчивой столице казалось сущим наказанием, но требовалось оформить Колины документы для поездки в Израиль, они с мамой из последних сил продолжали надеяться на всемогущих израильских врачей. За соседним столиком сидела женщина. Молодая, симпатичная, со вкусом одетая женщина, каких сколько угодно и в Москве, и в Питере, и в любом другом приличном городе. Без обручального кольца, автоматически отметил про себя Артем, вспомнив мамин любимый фильм «Москва слезам не верит». Женщина посмотрела в его сторону, на мгновение отвернулась к окну, но тут же опять посмотрела повнимательнее и принялась улыбаться, как давнему знакомому. Сам не зная зачем, Артем вежливо поклонился и приподнял свою чашку.

– Вы позволите? Мы где-то встречались раньше?

– Садитесь, пожалуйста. – Она сняла сумку со свободного стула. – Нет, я не помню, чтобы встречались, – и опять почти рассмеялась. – Извините за бестактность, но вы свитер наизнанку надели. Я неприлично себя веду?

– Это я неприлично себя веду. Хорошо, что вы заметили и сказали.

Артем отошел к входу, стянул свитер через голову, надел правильно и вернулся за столик. Дожил, скоро начнет ходить в разных ботинках с незавязанными шнурками.

– Вот что значит одеваться в номере отеля, не глядя в зеркало.

– Вы проездом в Москве?

– А что, сразу заметен человек из провинции?

– О, ни в коем случае! Москвичи грубы и неотесанны, а вы наверняка из Петербурга? Только там еще сохранились прекрасные старинные манеры.

Ее зовут Марина, даже Марина Ивановна, как Цветаеву. Мама в юности увлекалась и верила в роковое значение имени. К сожалению, из ее дочери ничего выдающегося не получилось. Да, коренная москвичка, еще дедушка родился на Сретенке, но какое это сегодня имеет значение? Город изменился неузнаваемо, хочется закрыть глаза, чтобы не видеть на любимых улицах базарные гирлянды. Из синтетических цветов! И крашеные избушки с матрешками, и новых хозяев жизни в мерседесах. В красных пиджаках!

У Артема тоже какое-то время был «мерседес». Правда, от красного пиджака мама сразу отговорила. Самое грустное, когда идиот не может понять, до какой степени он идиот.