Дмитрий Февралев: Критерий любви

– Я тебя прекрасно слышу и, может быть, даже с тобой согласна, но я ничего не могу пока поделать, хотя я и сильная, хотя я и волевая.

– Ну что же, тогда единственное, что я тебе могу сейчас сказать: я видела его отношение к тебе. Беру некоторые свои слова назад: он тебя действительно любит, и в его жизни нет, видимо, других женщин, кроме тебя, по крайней мере, сейчас. Cудя по всему, он не врёт и действительно является членом Команды или какой-то ещё подобной организации. А в остальном, Кристинка, прошу тебя только об одном: береги себя.

Выйдя от Иры, Кристина задала сама себе очевидный вопрос: почему она интуитивно понимает, что не может быть вместе с человеком, которого любит больше всего на свете? Ответ был одновременно прост и наряду с этим таил в себе некий парадокс. Команда! Эта организация привлекла её к этому человеку и наряду с этим отбирала его у неё. Подруга же верно подметила, что в её избраннике есть что-то разрушительное. Это интуитивно чувствовала и она сама.

Нет, нет и ещё раз нет. Это утверждение не верно. Вернее, оно не совсем верно. Разрушение идёт ни от самого Ника как от человека, а от его работы, от организации, которой он принадлежит. Команда не даёт и никогда не даст ей право безраздельно обладать любимым. Но как оторвать Ника от его соратников? У неё создалось впечатление, что ему его жизнь нравится. Можно, конечно, сказать, что она уйдёт от мужа только при условии, что Ник порвёт с Командой. Бесперспективно. Во-первых, вполне возможно, что он не может уйти оттуда без проблем для себя, но, во-вторых, и самое главное, что Ник, совершенно очевидно, ни при каких условиях не потерпит любого вида шантажа, даже от неё. Нет, так дело не пойдёт, она хочет быть с ним, а не потерять его.

Так что же делать? Как разрешить эту головоломку? Она должна разрубить этот гордиев узел. И у Кристины созрел дьявольски хитрый план. Но этот план не мог быть осуществлён без самого Ника. Только действовать она должна была очень осторожно.

Весь остаток субботы и всё воскресенье он упорядочивал мысли, отбрасывая всё ненужное. Командор не любит долгих докладов. Поэтому из всей имеющейся информации необходимо оставить только три составляющих: постановку проблемы, возможные методы её решения и вероятный прогноз возможности её разрешения.

Однако для того, чтобы ответить на все эти вопросы, Нику необходимо было не только заглянуть в настоящие события, но и проанализировать то, что произошло за все годы, связывающие его с Командой. В начале лихих 90-х годов организация, задуманная, cозданная и выпестованная Командором, вырвалась на общероссийское пространство. Первые годы всё развивалось так, что лучше нельзя было и придумать. Разрозненные группы конкурентов, привыкшие иметь, в основном, дело с людьми, не имевшими особых склонностей к сопротивлению, быстро поняли, что к чему. Их незначительная часть, которая, по мнению Командора, ещё была способна к настоящей работе, влилась в Команду, остальные же были теми или иными методами устранены с арены борьбы или были отодвинуты на малоинтересные и малоприбыльные участки. Для властей всех уровней появление Команды также было положительным явлением, так как она выполняла абсолютно бесплатно большую часть их обязанностей.

Но постепенно у организации появился авторитет, причём не только у простых людей, но и у некоторых чиновников. Многие задавались обычным вопросом: зачем иметь дело с теми, кто ничего не видит, кроме своих межпартийных и внутрипартийных разборок, когда можно иметь дело с по-настоящему деловыми людьми? Этого простить было уже нельзя. Ситуация усугубилась ещё и тем, что некоторые депутаты и члены правительства, не имевшие никакого отношения к Команде, cтали в своих рекламных целях заявлять о своей связи или даже членстве в ней.

И меры были приняты незамедлительно. Первоначально было заблокировано несколько проектов в регионах, затем произошло несколько атак на столичные офисы. Криминальный мир, казалось, ушедший в подполье, также активизировался, почуяв запах крови и поддержку власть имущих. И началось. Отчёты, которые приходили ежедневно Командору, напоминали сводки с мест боевых действий. Потери денег, потеря авторитета, потеря людей. Последнее для Командора было самое главное. «Кадры решают всё» – он понимал значение этой фразы не хуже того, кто её придумал. А в случайность кадровых потерь поверить было всё сложнее и сложнее. Увлекающийся скалолазанием заместитель Екатеринбургского филиала не может упасть в собственной квартире со стремянки и сломать себе шею. Мастер спорта по плаванию, руководитель Волгоградского филиала не может утонуть, купаясь в бассейне. И это были не единичные случаи. Эти кадры он подбирал годами, потихоньку подводил их к делу и расставлял на определённые участки работы. Попытки договориться с властями и конкурентами не давали никакого результата. Проблемы множились в геометрической прогрессии: индивидуальные и групповые, по эффекту домино и несвязанные друг с другом, по цепочке и как круги от камня, брошенного в воду. И перед Командором встал самый главный русский вопрос: что делать? Ясно ему было только одно: стандартными методами тут ничего не решить.