Последний вопрос он задал, уже вставая. Гостья последовала его примеру, тоже поднялась. Поняла, что аудиенция неожиданно подошла к концу. Игнат, сняв старенький пиджак с вешалки у двери, накинул на плечи, вышел её проводить. Не спеша направляясь к калитке, на ходу прощались.
– Ну что ж, будь здорова! Хорошей дороги. Привет своему водителю.
– До свиданья.
Он ещё раз кивнул, улыбнулся, сделал рукой прощальный жест уже вышедшей на улицу женщине, прикрыл дощатую дверцу, и побрёл обратно в дом.
Зайдя на кухню, остановился, глянул на висевшие настенные часы, прикинул, что Любаша ещё не скоро вернётся, решил сам прибрать со стола. Также плавно передвигаясь по своим небольшим владениям, в процессе уборки раздумывал над прошедшим визитом. Озадачил он его.
Гостья была права, говоря о нём, как о человеке, «владеющим разными нетрадиционными методами». Вспоминая, он усмехнулся над такой формулировкой. За долгую жизнь в его арсенале познания мира накопилось немало. Использование знания звёздных влияний, нумерологических характеристик, восточных практик и древнерусской народной мудрости позволяло ему читать и понимать человеческие судьбы очень глубоко и весьма точно. Хотя главным для себя он всегда считал своё внутреннее, импульсивное ощущение, видение.
Сейчас, размышляя, старался понять, что ему делать с его новой родственницей. Понятно, что узы родства, хоть и дальнего не играли большой роли. Он знал не понаслышке, что работать с теми, у кого течет в жилах родственная кровь очень тяжело, иногда просто невозможно – срабатывал эффект – «чем ближе, тем дальше». Правда, в данной ситуации эти узы никак себя не проявили, ни с его стороны, ни, как он видел, – с её. Хотя что-то он почувствовал при появлении гостьи, что-то может не родственное, но нечто знакомое, своё. Именно это неуловимое и пока до конца не осознанное ощущение не позволило ему поступить так, как обычно.
Такие «гости» не были редкостью в его жизни. Время от времени, житейский ветерок, вызванный людской молвой об умениях деревенского старика, приносил их к нему, как море выносит после бури на берег большие, сломанные суда. Когда видел, что можно починить, как-то выстроить – брался. Если же судно прогнило изнутри, – нет.
Свою посетительницу отнести к разряду «сгнивших изнутри» что-то помешало. Хотя все признаки присутствовали. Непомерно развитое чувство самости, сплошного эгоизма, властности, плюс впереди идущее желание, чтобы всё было «как Я хочу!» – этими отличительными чертами обладали многие.
Игнат, на минутку отвлёкся от дум о Любе, в очередной раз восхищаясь смысловой наполненностью русского языка :
«Черта» – от слова – «чёрт», перейдёт человек некую черту, – и здрасте пожалуйста! – сам и становится «чёртом!» Усмехнулся пришедшему на ум каламбуру, мысленно вернулся к рассуждениям.
Обычно, видя перед собой человека с таким набором качеств, и, как следствие -с похожими проблемами, отказывался, понимая, что «починить» не получится. У него было две основных формы отказа, которые он применял в зависимости от ситуации. Первая была такой легкой, он её иногда называл «веселенькой». Чувствуя жадноватость и особую, нежную привязанность к деньгам у посетителя, он, напуская на себя очень серьёзный вид, брал листок бумаги и выводил крупные цифры. Поясняя, что, мол, такие у него расценки, почти физически ощущал внутреннюю борьбу собеседника, которую, как и предполагалось, выигрывала жадность.
Вторая форма отказа требовала от него самого некоего ущемления собственного «я», но он с лёгкостью шел на это. Звучала она примерно так: « вы знаете, – говорил он неуверенным голосом, – ваш вопрос такой необычный, даже сложный, что я не понимаю, как вам помочь… моих навыков здесь, боюсь, не хватит…».
Сегодня, внимательно всматриваясь в лицо своей посетительницы, слушая её рассказ и одновременно читая в холодноватых глазах не придуманную историю, уже обдумывал, какой предлог из этих двух подойдёт. Отмёл фокус с цифрами на бумаге, – деньги она, конечно, любила, но без патологии. Остановился на втором, понимая, что признание в непрофессионализме для неё будет решающим. Выбрать-то выбрал, но почему-то отмолчался.
Раздумья Игната прервала появившаяся в дверях Любаша. С румянцем на щеках, шумно дыша, зашла, сняла свои ботинки, из обувной полки достала домашние тапки.
– Фух! Озябла по дороге, решила пробежаться, чтоб согреться!
– А-а-а-а. Ну садись, отдышись. Ты есть будешь?
Читать дальше