Марина Болдова: Память

– Голованова! К тебе целая делегация движется по коридору, – голос соседки по палате Валентины заставил Марину вздрогнуть. Следом за девушкой в палату вошла мама, тетя Ляля и главный врач больницы.

– Вот наша пострадавшая, – Березин усмехнулся одними глазами, – Ну, что за семейка у вас, ни дня без приключений! Расскажи – ка нам, красавица, как тебе удалось оказаться в самой гуще событий.

– Я не нарочно.

– Кто б сомневался! К ней тут пачками журналисты и милиция пытаются прорваться. Как – никак, одна из главных свидетелей.

Галина подошла к кровати и присела на краешек. Погладив забинтованную руку дочери, она вопросительно посмотрела на Березина.

– Ничего страшного. Наложили швы, там порезы.

– Домой можно ее забрать, Володя? – Лялька положила руку на голову Марине.

– Думаю, да. Только покой и никаких резких движений.

– Ладненько. Тогда собирайся, – подмигнула Ляля племяннице и вышла из палаты вслед за врачом.

– Спасибо, что позвонил, эскулап.

– Всегда, пожалуйста. Ты последи за ней, хорошо? Если что, звони. Сотрясение небольшое, но шок, знаешь ли.

– Знаю. Как думаешь, стоит пускать к ней журналистов?

– Не стоит. А вот от разговора со следователем вам не уйти. Она много видела. Хотя с тем мужиком, который ее спас, уже наверняка побеседовали, но она тоже ценный свидетель. Приходили из городской прокуратуры, Борин с ними. Портрет этого парня, который пакет в урну бросил, со слов Маринки составили. Борин ее еще свозит в контору, чтобы фоторобот помогла сделать.

– Ладно, мы пойдем. В гости к нам когда придешь?

– Некогда, Ляль. Правда. С этим ремонтом совсем зашился.

– Соколов еще вам денежек отпишет скоро. У него контракт хороший прошел.

– Как у вас?

– Нормально. Как у всех.

– Что – то не слышу радости в голосе.

– И не услышишь, – легко дотронувшись до его руки, Лялька отвернулась.

«Как в плохом кино, люблю жену лучшего друга», – Березин смотрел на удаляющуюся Ляльку. Каждый ее звонок, каждая мимолетно подаренная встреча тоской забирались в душу. Долго потом приходилось выковыривать из себя глупые надежды. Березин устал. Он хотел жить как все. Отшучиваясь на вопросы о женитьбе, он на самом деле мечтал о семье. Но каждый раз, когда очередная барышня наутро после ночи любви пыталась предъявить на него свои права, он довольно бесцеремонно выставлял ее за дверь. И – из своей жизни. В результате опять оставалась одна Лялька.

Березин подошел к окну, выходящему во двор. Лялька садилась на водительское сиденье джипа. Аккуратно развернувшись, машина выехала за ворота больницы.

Беркутов шел по пустынной улице и прокручивал в уме последний разговор с Молчановым. Речь шла о погибших девушках. Молчанов был на сто процентов уверен, что действовал маньяк. Дело даже не в аккуратно поставленных туфельках, а в том, что этот зверь, похоже, совершал какой – то акт, сжигая их тела. Во всех его действиях наблюдалась некая показуха, как – будто он хотел, чтобы все знали, что он делает. И еще Сергей думал, что на стройке этот человек не посторонний. Он выбирал такие места, которые были не видны ни из сторожки, ни из вагончиков, в которых ночевали рабочие. А значит, нужно проверять всех, от разнорабочих, до руководства. А на это нужно время. И его нет. Потому, что этот упырь может опять найти очередную жертву и сделать свое дело. «Черт, я же хотел предупредить эту девчушку, Марину». Это ее мамаша сбила его с толку. Не успел Беркутов ее высадить из машины, как к ней подбежала рыжеволосая дамочка и потащила ее к дверям больницы. «Я хотела ехать за тобой на дачу», – услышал он ее слова. Что там ей ответила Галина, он не расслышал, но поймал на себе любопытный взгляд ее подруги. Об убитых девушках и о Марине он в тот момент не вспомнил. Чувство облегчения, что поездка закончилась, и досада, что ему даже не сказали спасибо, вытеснили все другие мысли. «Ладно, ее еще пару дней подержат в больнице, там безопасно, да и потом она вряд ли сразу начнет выходить из дома. А завтра я зайду к ней, надеюсь, мамаша не поедет собирать ягоды, пока дочь болеет», – решил он.

Беркутов уже подходил к подъезду, когда какой – то темный комок подкатился прямо к его ботинкам.

– Фунт, зараза! Что б тебя! Ты почему не дома? Через форточку не мог залезть?

Беркутов подхватил кота под толстое пузо и перекинул через плечо. Фунт вцепился когтями в куртку. Беркутов нашарил в кармане ключ. Одной рукой придерживая животное, другой он вставил ключ в замочную скважину. Запах, доносящийся из квартиры, насторожил его.