– Нет, – ответила она.
– Теперь она в ином мире… – продолжал он. – Мы с ней встречались два года. Когда мы узнали про болезнь, она молчала три дня. Ничего не ела и ни с кем не разговаривала, даже со мной. Что бы мы ни делали, как бы ни старались развеселить ее, ничего не помогало. Потом я ей сказал, что тоже буду голодать, но и это не помогло. Она вообще была с характером, если что-то решила, отговорить было невозможно, – он выпрямился.
– И что потом?
– За три дня до смерти она сказала мне, что во сне увидела Бога, – он посмотрел на небо.
– Бога? – Лана задумалась. Именно сегодня все почему-то напоминало ей о Боге. Почему-то именно сегодня она обратила внимание на церковь, находящуюся в двух шагах от места, где она училась три года. Почему все происходит именно сегодня?!
– Я спросил ее, что он ей сказал. Бог не просто так снится… Она не ответила, просто улыбнулась. Так и не сказала ничего, умерла с улыбкой на лице.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Меня зовут Лана.
– Меня Анри.
– Анри? Необычно…
– Это французское имя, моя мама – француженка, а папа русский.
– Ладно, до встречи, Анри, – она повернулась и пошла к церкви.
– Прощай, – произнес он ей вслед.
Церковь была с одним большим куполом, он сверкал на солнце, привлекая к себе взгляд. Вокруг был старый парк, заросший деревьями. Тут было много цветов, со всех сторон раздавалось пение птиц, порхали яркие бабочки. Это было похоже на оазис среди пустыни большого города. Лане казалось, что она попала в сказку наяву. В этом месте была какая-то особая атмосфера тепла и умиротворения, казалось, здесь присутствует сам Бог. Она не готова была увидеть среди каменных домов, рядом с кладбищем такую красоту. «Жаль, что я раньше не замечала всего этого, три года проходила мимо. А могла бы гулять здесь, в парке». Лана не могла оторвать глаза от этой красоты, чувствуя, как в душе устанавливается удивительное спокойствие, какого она никогда раньше не испытывала. Она думала о том, что эта молодая девушка, которую только что похоронили, уже в раю, ей там хорошо и спокойно. Лучше, чем многим живым. Анри сказал, она улыбалась, когда умирала… Она два раза обошла церковь и остановилась у входа, наблюдая за входящими и выходящими людьми. Среди них были и маленькие дети, это удивило её. Ей всегда казалось, что в церковь ходят только люди в возрасте, что, только прожив значительную часть своей жизни, человек начинает задумываться о Боге. А дети ведь еще безгрешны, им не за что просить прощения у Всевышнего. Лана решила зайти внутрь. Но, сделав пару шагов к двери, остановилась. «Зайти или нет?» Ее нерешительность опять дала о себе знать. «Нет, лучше потом. У меня и платка нет с собой». У входа, прислонившись к стене и опираясь на костыль, стоял бородатый мужчина в грязных лохмотьях с протянутой рукой. Руки его были удивительно аккуратными и ухоженными по сравнению с остальной внешностью. Выглядел он довольно странно: слишком большая голова, лохматая борода, глубоко посаженные глаза под огромным лбом, большие уши. Слишком короткое туловище и слишком длинные руки придавали ему сходство с обезьяной.
– Подайте мне, ради Христа, – между его синих губ блеснули золотые зубы.
– Что? – вздрогнула Лана. – Что вы хотите от меня?
– Подайте мне на хлеб что-нибудь. Сколько можете…
Лана остановилась и начала искать в своей сумке мелочь. В её маленькой сумочке лежали старый телефон Nokia (давно никто не звонил ей), сложенный листок бумаги, ручка, помада, сто пятьдесят рублей и новенький диплом. Сначала она пожалела мужчину с золотыми зубами, но потом пожалела себя. Сто пятьдесят рублей – это все, что у нее было. На временной работе зарплату она получает каждые три дня, как раз завтра вечером дадут следующую. Раньше из-за учебы она не могла устроиться на постоянную работу, но теперь может работать полноценно и больше зарабатывать. А пока все, что у нее есть, это сто пятьдесят рублей. И нужно продержаться до завтрашнего вечера.
– Нет у меня денег! – она быстро закрыла сумку. – И вообще, как вам не стыдно просить денег! Найдите себе работу! Я вам в дочки гожусь, нет, даже во внучки, а вы у меня просите на хлеб!
Мужчина даже не посмотрел в её сторону, видно, он не в первый раз слушал такие слова в свой адрес. Чуть поодаль прямо на земле на расстеленном грязном коврике сидела женщина лет шестидесяти. У нее было длинное, вытянутое лицо, это придавало ее облику что-то лошадиное, печальные больные глаза. Очень худая, больше похожая на призрак, чем на живого человека. В руках у нее была маленькая книга, она без остановки бормотала молитвы. Лана прислушалась, пытаясь разобрать слова, но не смогла. Женщина с лошадиным лицом не говорила, а почти шептала.
Читать дальше