Ирина Крицкая: Мужчины бесятся (сборник)

Из университета господин Ахмет выскочил как ошпаренный и, чтобы немного успокоиться, побежал, не глядя, через площадь по аллеям зеленого парка. В ближайшей мечети включили динамик, он разнес по улице тревожную муэдзинскую песню, и примерно то же самое звучало в душе у господина Ахмета. Он выбежал на проспект Ататюрка и только там немного отдышался.

Центральная улица была полна народу. Ахмет от стыда своего не хотел смотреть на людей, но его глаза по привычке ловили русских блондинок. Блондинки! Это была его слабость. Из-за блондинок жена Ахмета и подала на развод.

В то время он много ездил в командировки на Украину и в Россию. После этих поездок на его телефон приходили сообщения. Все они были написаны по-английски, неграмотная турецкая женщина не могла их прочитать. Кто же знал, что она перепишет эсэмэски на листок и сходит с этой бумажкой к своим грамотным подругам.

Жена перевела невинную переписку турецкого мужчины со славянками, и когда он вернулся из очередной командировки, она не пустила его в дом. Выставила чемоданы и сказала: «Больше ты меня никогда не увидишь». В турецких семьях это самое страшное ругательство, которое говорят мужья или жены перед тем, как друг друга зарезать.

А все равно блондинки нравятся Ахмету! Славянки его тонизируют. Он шел по проспекту, рассматривал короткие юбки, распущенные волосы и маленькие куртки, под которыми двигались обтянутые джинсами бедра – все это поднимало ему настроение. У арабского рынка, где русских девушек всегда особенно много, господин Ахмет был уже в норме.

Там, на проспекте, его остановили две туристки и спросили по-русски, ни секундой не сомневаясь, что Ахмет их поймет:

– Мужчина, подскажите, пожалуйста. Мы правильно идем в Еребатан?

– Да, – ответил он.

И обязательно! Конечно! Улыбнулся своей неподражаемой, лукавой и опасной для русских женщин улыбкой.

Блондинки вздрогнули и засмеялись. Ахмет был готов проводить красавиц до самого Еребатана. Гнев покинул его, и он спокойно позвонил своей бывшей жене.

– Дорогая, – он спросил, – ты не в курсе, где наш ребенок?

– В университете, – она ответила.

– Его там нет. Он не ходил на занятия весь семестр. Ты знала об этом?

– Нет, не знала.

– Но ты же мать…

Ахмет сказал это абсолютно спокойно, так что со стороны никто бы не заметил ни упрека, ни вопроса. «Но ты же мать! Овца! Куда ты смотришь?» – приблизительно так это звучало бы по-русски.

– Но я ведь женщина, – ответила ему жена.

В переводе с турецкого это означает: «Я родила, какие еще вопросы?»

– Хорошо, – Ахмет согласился, провожая взглядом стройные ножки в узких сапожках. – Когда появится, скажи, что я хочу с ним поговорить.

– Конечно, я скажу.

На этом деловая часть беседы была закончена, но дипломатическая только начиналась.

– Как ты поживаешь? – спросил Ахмет жену.

– Хорошо, – она ответила, но тон ее стал печальным.

– Ты расстроена?

– Нет, – она выпустила легкий всхлип.

– Ты плачешь?

– Нет, – она еще немного поднажала на слезу, – тебе это неинтересно, это мои дела…

– Расскажи, – попросил Ахмет, – что случилось?

Женщина секунду помолчала, сосредоточилась. Она понимала, деловому мужчине проблему нужно излагать четко, ясно и коротко.

– У меня неприятности на работе, – сказала она. – Ты же знаешь, я решила пойти на работу? Я работаю с прошлой недели…

– Зачем? Разве тебе недостаточно моих денег?

– Мне хватает, но сын уже взрослый. Я пошла диспетчером в наше такси… – вот тут она вздохнула и заплакала в голос. – А хозяин ко мне пристает. Не дает мне прохода…

– Кто он?

У Ахмета, у этого очень самолюбивого собственника, включились защитные рефлексы. В маленьком городе, где все его знают, какой-то нахал позволяет себе приставать к его жене. Бывшей не бывшей, какая разница? Главное слово – его, его жене, Ахмета.

– Он тебя знает! – плакала женщина. – Он знает, что я твоя жена.

Это был главный аккорд, а дальше пошли уже легкие гаммы:

– Завтра моя смена. Мне нужно идти, я не знаю, как мне с ним разговаривать….

Ахмет улыбнулся и подумал: «Глупая беспомощная женщина».

– Дорогая, какую он тебе назначил зарплату?

– Три тысячи.

Лир, господа, мы в Стамбуле, зарплата диспетчера – три тысячи лир, но и это неплохо для малообразованной турецкой женщины.

– Я добавлю пять тысяч к твоим алиментам, только, пожалуйста, больше не ходи на эту работу.

– Хорошо. – Турецкая женщина стыдливо потупила глазки. – Спасибо, Ахмет.