Алексей Дьяченко: Человек. Сборник рассказов-1

Да, было в ней много детскости, и вранье ее было тоже какое-то детское, не злое. Из-за этого, быть может, я с ней два года вместе и прожил. Хотя, что это за годы были, надо отдельно рассказывать.

Женщина-врач пришла по вызову к Светиной маме. Света, открыла ей дверь.

– Врача вызывали?

– Да. Проходите.

– Номер вашего дома? – Не входя, и как-то подозрительно насторожившись, спросила женщина.

– Проходите, всё правильно. – Постаралась Света её успокоить.

– Я спросила, номер дома? – Не успокаивалась женщина.

– Четырнадцатый.

– Корпус? Какой корпус? – Продолжала женщина свой допрос.

– Вы, правильно пришли. Входите.

– Я спрашиваю, какой корпус?

– Корпуса нет.

– Значит всё правильно.

Женщина вошла, разделась в прихожей и спросила, куда ей идти. Света указала на комнату, где в постели лежала мама.

Заметив, что девушка сильно простужена, женщина-врач поинтересовалась:

– К кому вызывали?

– К маме. – Сказала Света.

Мама, по своей наивности, стала просить человека в белом халате, что бы она и дочку послушала. Хотя бы затем, что бы знать, нет ли хрипов в лёгких. Бюллетень, был не нужен.

– Это невозможно. – Отрезала женщина-врач. – Вызов был один, я буду осматривать только одного больного.

У Светиной мамы было высокое давление, она просилась в больницу, на что женщина-врач рассказала историю о том, как «одна ходила своими ногами», но легла в больницу и умерла. Как выразилась женщина-врач «Ускорилась».

– Сама себя ускорила. Так бы жила потихоньку, ходила бы своими ногами, а то.. Только сама себя ускорила. Нет, не советую ложиться в больницу. Не советую.

Женщина побыла ещё какое-то время, выпила предложенное кофе, съела четыре бутерброда с колбасой, рассказала уйму страшных сплетен с летальными исходами, ничего не выписала, оделась и ушла.

Летом, в июле, в период отпусков, я познакомился с Дашей. Заметил ее на Симферопольском вокзале. Она медленно спускалась по ступенькам в обществе старенького дяденьки. Я почему-то с первого взгляда понял, что это не дедушка, не дядя и не папа с ней. Дяденька был в шортах, вид имел отвратительный, ноги худые, кривые, в каком-то розовом пуху. Все подхихикивал. Видно было, что девушка им управляет.

На площади к дяденьке подошел наглый, хулиганистого вида паренек и, обращаясь к нему, спросил:

– Отец, как твою дочку зовут? Познакомь меня с ней.

– Я ей не отец, – растерянно ответил дяденька и, часто заморгав белесыми ресницами, беспомощно посмотрел на девушку.

– Это мой муж, – гордо заявила Даша

– Что? – переспросил парень, – Муж?

Он так громко и чистосердечно засмеялся, что дяденька смутился, скукожился и сник.

– Он тебе не муж, – вынес свой вердикт отсмеявшийся наглец и, сплюнув дяденьке под ноги, развернулся и ушел.

Парень ушел, а я остался. Даша заметила мой интерес к своей персоне и поздоровалась, как бы приглашая к общению. Ей бы, откровенно говоря, учитывая молодость лет, того забияку-парня загорелого. Но, вышло так, что стала встречаться со мной.

Я к ним подошел, успокоил дяденьку, сказав:

– Не обращайте внимания, здесь полно хулиганья. Давайте, я вам помогу.

– Помогите, – сказала Даша, опередив тем самым дяденькин отрицательный ответ. И я помог. Помог не только с багажом, и не единожды.

По окончании отпуска дяденька на прощание крепко жал мою руку, а Даша, не стесняясь условностями, прямо у вагона долго мусолила мои губы в страстном поцелуе.

По «молодоженам» было видно, что их отпуск удался. Оставили адрес, но я не писал.

«Вошь ли я дрожащая или право имею?». «Пролетариату нечего терять кроме собственных цепей». Нет, всё не то. Зачем я виню и ругаю во всех своих бедах других? Затем, чтобы не ругать себя, замечательного живописца Аркадия Рафаелова. Потому что привык лгать и обманывать.

Но почему я лгу? Зачем себя-то обманываю? Потому, что пью и не могу не пить, а как выпью, сразу же находятся виновные во всех моих бедах. Начинаю их ругать, и снова рука тянется к бутылке, чтобы успокоиться. И опять всё по кругу.

Выход есть. Не пить, не лгать и не ругать никого, кроме себя. Выход хороший. Но смогу ли я разрешить эти три задачи? Не уверен.

Допустим, брошу пить. Что тут начнётся. Сразу же налетят со всех сторон друзья и доброжелатели, поднимут такой вой, что чертям в аду тошно станет. Станут тащить на вечеринки, на утренники, на всяческие застолья. Те, что сегодня называют алкоголиком и яко бы пекутся о моём здоровье, будут первыми уговаривать сделать хотя бы глоток. Всё это мы уже проходили.