Валерия Горбачева: Снежная песня

– Дэнни, снег! Смотри, снег! – Катерина, словно не веря своим глазам, остановилась, и, сдернув перчатки, протянула вперед раскрытые ладони. – Первый снег, – чуть тише произнесла она, и добавила уже совсем шепотом, – падает снег….

Она подняла глаза на Даниила радостно и чуть испуганно: не подумает ли он…, нет, не так, … не догадается ли он, что она сейчас вспоминает…, нет, не так, … что она помнит о том вечере и о том танце. Да, именно так: не догадается ли он, что она помнит….

Но Даниил улыбался чуть насмешливо и совсем неромантично.

– Снег? Разве это снег, Кать? – он натянул ей на голову капюшон дружеским покровительственным жестом, – это не настоящий снег, так, шутка природы….

У Екатерины внутри что-то дрогнуло и как будто оборвалось. Шутка. Шутка природы…. Ненастоящий снег. Она вскинула голову, нарочито сбрасывая надетый им капюшон, и деловито натянула перчатки.

– Да, ты прав, шутка, – сказала она почти спокойно, – скорее, я бы даже сказала, дразнилка, – и сама почувствовала, как в ее интонации, где-то далеко-далеко, совсем незаметно, проскользнула то ли злость, то ли досада. И опережая его реакцию, торопливо произнесла:

– Дэнни, я сегодня на автобусе поеду, так что извини, компанию тебе сегодня не составлю. Пока, до завтра! – и развернувшись, Катя метнулась к остановке. Чуть пробежала, догоняя автобус, и успела вскочить в последнюю дверь. Слава богу, Даниил не успел или не стал ее останавливать! В полупустом автобусе, прислонившись к оконному стеклу, Екатерина грустно смотрела на проплывающие мимо ночные улицы. Снег, самый настоящий, густой снег уже валил хлопьями, покрывая дороги, машины, людей…. для нее это был настоящий снег, а для Даниила – шутка природы. Снег в ноябре – шутка. А в мае? Екатерина вымученно улыбнулась: для нее все было настоящим, а для него…. шутка. В общем, она попалась точно так же, как все остальные. Как студентки, влюбляющиеся в красивого, умного, модно одетого преподавателя. Как лаборантка Светочка, тихо страдающая по неженатому, мужественному кандидату наук. Как женщины-преподаватели, млеющие от внимательного, вежливого, приветливого мужчины. И ничему не учит чужой опыт, и ничего не значит. Катя вышла на своей остановке. Снег в одно мгновение покрыл ее голову, плечи, забился в сумку и норовил залепить глаза. Пусть, зато не видно слез, а что лицо мокрое и тушь растеклась, так это же от снега.

– М-м-м, Анита, не уходи, погоди немного, – парень невнятно бурчал, уткнувшись губами в ее шею, и прижимая ее к себе все крепче, – рано еще….

– Прекрати, Лешка, – не зло, скорее даже кокетливо отбивалась Анита, – ну хватит уже.

– Чего хватит? – парень пытался поймать ее губы, плохо понимая, что ему говорила Анита.

– Мне домой пора, – Анита неожиданно перестала уворачиваться, и парень легко прильнул к ее губам.

Поцелуй был долгим. Мелкие снежинки уже превратились в настоящий снегопад, и вокруг вдруг стало светлее и наряднее, непокрытые головы целующихся уже покрылись снегом, на плечах и в капюшонах лежали маленькие сугробы, а они, не замечая ничего, все целовались.

– Все, Леш, – Анита, чуть задохнувшись от поцелуя, с трудом перевела дыхание, – все, я пошла.

Парень нехотя разжал руки.

– До завтра? – спросил он, отряхивая снег с ее плеч, чтобы еще хоть немного задержать.

Анита рассмеялась и легко прикоснулась губами к его щеке:

– Звони, там посмотрим, – и, помахав ему рукой, скрылась в подъезде.

Парень, засунув руки в карманы куртки, еще немного постоял, глядя на силуэт девушки, мелькавший в оконных проемах лестничного марша, дождался, пока она добежала до своего этажа, улыбнулся неизвестно чему, стряхнул с волос снег, накинул капюшон и, снова засунув руки в карманы, пошел к автобусной остановке.

А Анита, войдя в квартиру, прижалась спиной к входной двери и вздохнула. Знал бы Лешка, о ком она думала, целуясь с ним сегодня! Но знать ему не положено. Лешка – хороший парень, и целоваться с ним приятно, но сегодня Анита мечтала о другом. Она, целуясь с Лешкой, представляла, что это Даниил Федорович. Даниил. Данила-мастер. Анита еще раз вздохнула и громко произнесла:

– Мам, это я!

Не услышав ответа, Анита скинула сапоги и как была, в куртке и перчатках, прошла в комнату. В комнате никого не было, Анита заглянула в спальню, в ванную, на кухню…. Дома никого не было. Почему-то Анита встревожилась. Не то, чтобы мама не могла никуда уйти, но обычно вечером она была дома. Достав мобильный телефон и уже набирая номер, Анита увидела на обеденном столе листок бумаги. Записка. И опять тревога полоснула чем-то острым. Анита медленно отложила телефон. «Анечка, я ушла к тете Люде, позвони, как придешь. Целую, мама». Анита облегченно вздохнула: тетя Люда – соседка с третьего этажа. И совершенно непонятно, чего это вдруг Анита заволновалась. Она сняла трубку телефона: