Елена Сигал: Капли дождя на солнечном снегу. Повесть

«Даша – душа» – прозвучало в воздухе где-то, и Матвей повторил это вслух. Даша вздрогнула, взмахнула ресницами, и увидела синие, как озеро Изборска, глаза Матвея. Папины глаза. Родные. Жизнь их обоих ломалась после этих слов. Налаженная, выверенная жизнь разлеталась на тысячу звонких осколков.

У папы были необыкновенные глаза. Когда он смотрел на неё, Дашу, своим тёплым взглядом, его глаза наполнялись ярким синим светом. Будучи уже студенткой, Даша поехала на практику в Изборск, и перед нею с высоты крепости распахнулось ярко-синее озеро. Она расплакалась от нахлынувшего чувства: озеро смотрело на неё папиными глазами. Воспоминание о необыкновенном озере так прочно засело в память, что Даша, много лет спустя, вновь приехала, чтобы посмотреть на синее озеро. Накрапывал дождик, озеро затянула мутная тина, и уже не было того необыкновенного цвета. Даша тогда уехала разочарованная, но после всё равно решила оставить незамутнённым то первое впечатление от озёрной синевы, и то первое сравнение папиных глаз с озером в Изборске.

***

Даша ушла, а Матвей всё пытался прийти в себя, пытался выстроить заново свой привычный мир, но кирпичики бывшего прочного мира разлетались, как детские кубики. Он всё уже давно решил. Он знает, как жить, чтобы никогда больше не было больно. Он взрослый, опытный мужчина, и знает, чем заканчиваются такие бесцеремонные вторжения женщин в его Тайну. Но что-то было теперь иначе. Какая-то другая совсем была она, Даша…

Ласочка – так она себя называла – появилась в его жизни совершенно случайно. Она ела вишни, позируя перед всеми, будто копируя одноимённую героиню Ромена Роллана.

Познакомились они в гастрономе – вот такая банальность – когда он покупал яйца. Девушка с внешностью набоковской Лолиты и богемными замашками вдруг тронула его за локоть и начала рассказывать ему о его незаурядной внешности русского богатыря. Матвей повёл бровью, и увлёк юную красотку в свою мастерскую. Из яиц красотка пожарила отвратительную яичницу, почему-то отдававшую содой, и имевшую зелёный цвет. Неделю они пили шампанское в постели, в промежутках отдаваясь друг другу с животной страстью (благо, шел дипломный год, и в институте можно было не появляться достаточно долго), а когда закончились деньги, Ласочка по-хозяйски оглядела его картины и заявила:

– Надо продавать!

Матвей замер от неожиданности, а затем покидал нехитрое имущество возлюбленной в сумку, и выставил даму сердца за дверь.

С того дня он поклялся, что ни одну из своих «дам сердца» он не впустит в «святая святых» – своё творчество. И он соблюдал этот, придуманный им, закон, пока Даша не вошла в его мастерскую.

Он испытал от внезапного вторжения какое-то смешанное чувство. Это было недоумение (даже не раздражение – что удивило его) от так легко нарушившегося порядка, и странное чувство, будто в Его Храм вошла Она – та, которой здесь место.

Однажды Матвей решил, что ему во что бы то ни стало следует жениться. Ну, вот такая блажь на него накатила. Милая девочка Аллочка с продовольственного рынка, у которой он покупал иногда продукты, и с которой Матвей пару раз сходил в кино и в ответ получил благодарственный поцелуй, казалось, идеально подходила на роль «хранительницы очага». Матвей решил сделать Аллочке предложение руки и сердца, но, поскольку женитьба представлялась ему достаточно ответственным шагом, он подумал, что это мероприятие нужно обставить как-то по-семейному, и предпочёл представить невесту Анне Ивановне.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.