– На вас праха не напасёшься! – закричал грубый мужской голос.
В лицо ударил холодный солёный ветер. Я открыл глаза, просыпаясь, и увидел перед собой пёстрое море, океан людей, тянущийся до самого горизонта. Все они, заворожённые или ослеплённые светом холодного солнца, сияющего в зените, рвались к пирамиде, толкая друг друга локтями, вступая в рукопашные схватки. Я стоял на ступени этой невообразимо колоссальной, настолько гигантской пирамиды, что пирамида Хеопса и даже самые большие пирамиды Китая и Южной Америки не идут ни в какое сравнение с ней. Она поднималась высоко-высоко, вершиной своей теряясь в занавесях чёрных облаков. Я поднял глаза к небу и понял, что солнцем служит светящийся глаз, рептильный глаз, очертания которого были еле различимы в короне ярчайшего, но совершенно не греющего света. Он то и дело выглядывал из-за чёрных облаков, которые стремительно ползли по бордовому небу.
– Вы уснули там?!! – раздался раздражённый крик снизу. У подножия пирамиды кипела работа: мужчины вывозили из больших печей белую золу, грузили в корзины и поднимали специальным подъёмным деревянным устройством на верхние ступени. Я и мой сослуживец Аарон должны были проталкивать очередную корзину с золой наверх. Я взглянул на него: он выглядел как никогда плохо: потный, вымотанный и морально подавленный. Корзина над нашими головами покачнулась: то ли я делал что-то неправильно, то ли мой сослуживец, – корзина накренилась, и её содержимое посыпалось прямо в глаза.
Сквозь жгучие острые боли в глазах, сквозь эту пелену золы, виделись мне угар ночных клубов, смеющиеся девушки, пьянки, драки, раскаты бомб и детские слёзы; я слышал чей-то ядовитый мат и шипящие, захлёбывающиеся в торопливом разговоре новостные реплики.
– Какого чёрта!!! – доносился рёв снизу, – Тридцать третья ступень!!!
– Собирай, быстрей! – я протёр глаза и увидел Аарона, торопливо собирающего руками с пола горсть за горстью рассыпанный пепел, – Не стой! Помоги!
Я бросился на колени собирать золу обратно в корзину, висевшую над нами. Скоро она продолжила свой путь на следующие ступени пирамиды.
– Где мы? Что происходит? – я в ужасе кинулся к нему с вопросом, как снизу подоспела новая партия золы.
– Это твой мир, Мануэль! Мой мир! Наш мир!
– Как?! Это невозможно!
– Никогда не путай видения с реальностью! Учись отделять иллюзию от истины! – он посмотрел на меня усталыми глазами, в которых я прочёл тоску и обречённость.
Я вопросительно посмотрел на него, захлёбываясь от удивления.
– Как?! Ведь то, что я видел… Вся жизнь… От рождения до этого момента!..
– Ничего этого не было, нет и быть не может. Всё – сон. Ты просто рассыпал золу…
Его слова врезались в сознание, как клещи. Он настолько серьёзно сказал это, что я поверил ему, поверил! Мой внутренний голос говорил мне, что Аарон прав. И я почти смирился…
– Но если моя жизнь была всего лишь видением, тогда что это? Кто эти люди? Кто эти рабочие? Что это за солнце, которое не даёт тепла и радости?
– Много веков избранная раса возводит всемирный храм Света, который по окончанию строительства станет лестницей к Богу, который дал нам право быть хозяевами мира и пользоваться всеми его богатствами себе во благо. Он дал нам великое Знание и генетический код превосходства над остальными, посвятил нас в тайну изготовления философского камня. Для строительства этой пирамиды мы используем человеческий пепел, слёзы, другие ингредиенты и, таким образом, получаем бетонный состав с особыми свойствами, который высыхает и превращается в камень, не подверженный воздействию времени. Ты видел, как людишкам не терпится попасть в наши печи?! – он кивнул в сторону печей.
Я опустил вниз глаза и поразился, насколько свирепо сражается внизу толпа за право первым пройти в печи, дым из труб которых поднимался до самых небес, превращаясь в чёрные облака.
– Они – наш расходный материал. Они рождаются и живут для того, чтобы стать частью нашего вселенского замысла…
– Брат! Руку!.. – слышится вопль сверху; ещё мгновение, и человек срывается и падает с мягким звуком удара на нижние ступени, скатываясь с них и падая всё ниже и ниже. В конце концов, его подбирают, спускают к подножию пирамиды и предают огню печей.
– Большой Брат не прощает ошибок! – укоризненно комментирует Аарон, – Так что… смотри, не оступись!
На этих словах мне становится страшно, очень страшно. Я кричу внутри себя: я не хочу так жить! Верните меня в мою иллюзию! Лучше сладкая ложь, чем такая правда! Кто-нибудь, верните меня! Мама! Забери меня! Я мысленно сжимаю виски, мысленно молюсь, причитаю, но на самом деле продолжаю стоять неподвижно, иступлённо глядя на Аарона. Я подхожу к самому краю бетонной ступени и расправляю руки, словно крылья. Делаю шаг вперёд…
Читать дальше