Юрий Моренис: Кулинарное чтиво. Вкусная повесть о любви

– Ишь, рябчиков ему не хочется – мамочки рыбник с судаками подавай.

Некрасов засмеялся:

– Странно, – удивился «неистовый Виссарион», – ты же бросил писать стихи?

– Это я так… – Смутился поэт. – Дурачусь.

– Я бы тоже что-нибудь сейчас съел. – Мечтательно сказал Белинский. – Но не рыбник…

– А что?

– Вот ты заговорил о своей матери, а я об отце подумал. Он ведь был у меня флотским врачом. И хоть мы потом переехали в Пензенскую губернию, его родной Чембар, где он служил уездным лекарем, но море его не отпускало. Ты по Ване Гончарову суди. Тоже, как ты, на Волге вырос, только в Симбирске, а морем бредит. С ним, с мальчишкой, отставной моряк, соседский помещик дружил. Увлек парня… Загадочная эта штука – море. Уж на что я сухопутный человек, а и то не прочь какой-нибудь морской историей увлечься.

– Ты же рос там… В Свеаборге кажется?

– Какой, рос? В пять лет увезли. Но я продолжу о батюшке. Он свою тоску по морю заглушал едой. У них, на кораблях, какой основной продукт был? Солонина. Вот и он, брал добрые куски говядины и свинины, засаливал их, и на несколько дней – в погреб. Потом доставал мясо, резал его и варил. Что только туда не добавлял! Капусту, картошку, свеклу, морковь, лук – все, что росло в огороде. А еще, сахар и уксус. Знаешь, как он свое варево называл?«Борщ флотский»! Ты не смейся! Я ел – за ушами трещало. Мне б от подобной пищи богатырем вырасти, – вздохнул Белинский, – ан, почему-то не получилось.

Но тут он вдруг рассмеялся, тряхнул своей знаменитой гривой и сказал:

– А я похожее угощение в одном трактире обнаружил. Возле магазина Юнкера, на углу Невского и Большой Морской улицы…

– Куда это вы собрались, господа?!

Без стука в комнату вошел высоченный, бородатый, с копной вьющихся волос красавец. На нем развевалось длинное пальто от Руча – самого модного петербургского портного, под которым оказался такой же ручевский сюртук. Это был талантливый писатель, ожидавший со дня на день выхода в некрасовских «Отечественных записках» своей повести «Андрей Колосов», двадцатишестилетний Иван Тургенев.

– Пока никуда, Ванюша. Вот сидим, печалимся и переживаем.

Как невысокий и болезненного склада человек, Белинский относился к Тургеневу по-доброму снисходительно и приветливо. Симпатяга – исполин не обижался, принимал такое обращение посмеиваясь.

Некрасов поднялся, пожал товарищу руку, но и он, не маленького росту, далеко не дотягивал до Тургенева.

– Уже слышал… – Сообщил новоприбывший. – А ведь могучий старик был. Я его встретил как-то в доме одного чиновного, но слабого литератора. Он сидел часа три слишком, неподвижно, между двумя окнами – и хоть бы слово промолвил! Ни сонливости, ни внимания, а только ума палата на обширном русском лице, да заматерелая лень.

– Мастер ты на характеристики, Ваня.

– Титан! Голиаф…

– Мы с Колей, – Белинский кивнул на друга, – обсуждали Ивана Андреевича, как нашего русского Гаргантюа.

От неожиданности Тургенев хмыкнул:

– А ведь и правда. Тут ничего не придумаешь, он сам сплошная легенда.

– Виссарион рассказал, сколько он мог принять за один присест – у нас аппетит разыгрался. Я вдруг вспомнил рыбник своей матушки, а Виссарион отцов борщ.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.