Светлана Никитина: Любовь не терпит отлагательств

– Никак, – невесело отозвалась я.

Но эта невеселость не была притворной: на душе по-прежнему кошки скребли. В этом состоянии я находилась уже несколько дней кряду.

– А поконкретнее можно? – она нетерпеливо запрыгала на стуле. – Добавь красок в свой немногословный рассказ!

– Мы расстались.

– Почему? – лицо Маришки вытянулось.

Я махнула рукой, грустно уставившись взглядом на газовую плиту и зажав фильтр сигареты между зубами. Думала я об одном, а рот озвучивал совсем иную информацию:

– Ну, он, как оказалось, хотел от меня только секса. Встречаться со мной он и не собирался, – я вздохнула. – Он предпочитает ограничиваться отношениями с девушками, согласными на мимолетную связь без обязательств и обещаний.

Я снова вздохнула, прищурив глаза, и поняла, что все-таки говорю сейчас не о призрачном Владике, а о конкретном и совершенно реальном человеке.

– Он получил от меня, что ему было нужно, и исчез из моей жизни.

Я застыла, и в моих словах и поведении сейчас не было ни малейшего притворства. Именно так и поступил со мной Андрей.

– Ох, мне так жаль, – тихо произнесла Марина.

Я моргнула, очнувшись от своих внутренних грез, и посмотрела на подругу.

– Да уж. Переживу, – кивнула я.

– Ируська, только ты не расстраивайся. Так бывает, – принялась она меня утешать. – Таких засранцев полно. И я с такими сталкивалась, и не раз. Но ты не обращай на них внимания. Значит, он не стоит твоих чувств. Не трать нервы понапрасну. Это жизнь.

Я кивнула, продолжая курить, держа сигарету только губами и не прибегая к помощи рук.

– Да ладно, – наконец сказала я и затушила окурок в пепельнице так яростно, что он скрутился в букву Z. – Я не зацикливаюсь. Отрицательный опыт лишь преподает урок, а не рушит жизнь, верно?

Я улыбнулась жалостливой Маришке, и та улыбнулась в ответ.

– Я пойду спать, – сообщила я, влив в себя оставшийся кофе, и поднялась из-за стола.

На удивление, в этот вечер я уснула быстро и ночь проспала крепко.

Утром я решила для себя, что это происшествие пора принять как свое прошлое и не сокрушаться по этому поводу. Да и вчерашний разговор с Маринкой дал выход некоторой доли моего скверного самочувствия. Мне стало немного легче. Пусть я выговорилась не до конца, но поделиться хотя бы частью своих тревог вчера оказалось как нельзя кстати.

Правда, это никак не повлияло на мою молчаливость, присовокупившуюся ко мне за эти дни, и суровость в лице.

Прозвенел звонок, оповещающий о завершении второй пары.

– Что у нас сейчас? – спросила Марина, убирая в сумку тетрадь по культурологии.

– Английский, – коротко ответила я, тоже сменяя одну тетрадь на другую.

– Пойдем покурим? – спросила она. – Перемена большая, можно бы сходить в столовую, но что-то я еще не проголодалась.

Я безразлично пожала плечами:

– Как хочешь. Я тоже пока не голодна.

– Очевидно, мы обе умственно не перетруждались на этих парах! – развеселилась Маринка, направляясь в коридор.

Я тоже улыбнулась.

Миновав вестибюль, мы вышли на залитую солнцем улицу, отчего нам пришлось прищуриться. Спустились по широким ступенькам и встали у низенького бордюра, окаймлявшей газон, который уже пустил буйную зелень.

Мы закурили, болтая о предстоящих зачетах и подготовке к ним. По площадке перед зданием факультета, кроме нас, рассредоточились еще несколько весело смеющихся группок курильщиков.

– Везет тебе! – протянула Маринка. – Ты все зачеты автоматом получаешь.

– Во-первых, не все, а во-вторых, я ради этих «автоматов» работаю в течение всего года! – парировала я.

– Потому что ты – зубрила! – беззлобно ткнула в меня пальцем она. – А я хочу жить сегодня, а не через пять лет, когда эта самая жизнь не жизнь будет! Потому что придется работать. А это еще хуже учебы.

– У нас разные приоритеты, – я затянулась сигаретой, скользнув взглядом по остановившемуся прямо посреди широкого тротуара серебристому Лэнд Крузеру.

– Вопиющая наглость! – возмутилась Марина. – Здесь, между прочим, студенты ходят! Что за водилы пошли: скоро на ноги начнут заезжать…

Недовольное бормотание подруги потонуло в звонком гуле, наполнившем мою голову, потому что из автомобиля вышел… Андрей. Ошибки быть не могло. Это был никто иной, как он. Еще красивее, мужественнее и элегантнее выглядит он сегодня, но я сразу его узнала. Да и он смотрел на меня. Он приближался ко мне. В шикарном деловом костюме, но без галстука, а с расстегнутой верхней пуговицей на вороте, с легкой полуулыбкой, которую не смог сдержать, остановившись прямо передо мной. Но это не была насмешка, вызванная моим растерянным видом. Его глаза загорелись, и я поняла, что он силился сохранить серьезность и выражение скуки и безразличия, хотя, на самом деле, тоже был рад меня видеть.