Андрей Пермяков: Тёмная сторона света. Бесконечная книга, часть вторая

И памятник на набережной был странным. Там четверо людей дудят в трубы и бьют в барабан. Серьёзные такие граждане, приземистые. Вообще, это про военный оркестр, однако многие говорят, будто тут памятник Битлам. Только конспиративный. Рядом: рядом много лет подряд бесчинствуют неформальные малолетки.

А на бульваре, идущем вдоль этого монумента, стоят другие скульптурки. Вот они точно красивые и странные. Кошки, собаки, обезьяны и, кажется, птицы в шляпах скручены из разных промышленных железяк продолговатой формы. Мило, правда, скручены.

Под бульваром начинается обрыв, за ним – река Воронеж, а после неё – Липецкий металлургический комбинат размером с отдельный город. Там даже трамваи сами собой ходят от цеха к цеху. Город вверху, комбинат внизу. Вернее так: город Липецк стоит на Среднерусской возвышенности, на самом краю. Вот тут, где мы, возвышенность, а ниже, после крутого обрыва – не возвышенность, а наоборот: Окско-Донская равнина. Редко ведь где так меняется география. Вот, например, когда едешь на Урал, никогда не знаешь: ты уже на Урале, или ещё в Придурье? Так для краткости Предуралье называют. А тут всё просто. Равнину с неравниной разве спутаешь? Комбинат в город почти не дымит: пар и другой газ, конечно, идут кверху, но не так высоко, какова гора.

Ещё на берегу есть занятный дуб. Точнее, сам по себе он простой. Красивый, но простой – тут много таких. А вот табличка на нём хороша:

Честно говоря, у меня были несколько другие представления о сватовстве в старинных боярских родах.

Впрочем, обитателей Липецка можно понять. Вроде у города и богатая история, а вроде её и нет. Жил малонаселённый пункт в Тамбовской губернии. Приезжал туда Пётр Великий, открыл минеральные воды. Екатерина II нарекла хоть и заштатным, однако городом. Торговали, да. Но вообще – существовали аккуратно. Архитектура купеческая, двухэтажная. И царь к пляжу идёт. Скульптура Петра здесь дивная. Изваяния, служащие объектом разных похабств, в нашей стране чрезвычайно распространены. Вот Валерий Чкалов в городе Нижний Новгород поднял очи горе, а при взгляде с третьей ступеньки делает такое, от чего памятник превращается в славу половой мощи советских лётчиков. Вот Константин Федин в Саратове смотрит на Волгу, но сам левою рукой детей плохому учит. Ну, и в других местностях старались. Однако липецкий император превозмогает всех. И поступь-то широченная, и сам таков – жеребец рядом с ним отдыхает. Нет, спустившись к павильону с минералкой, летом меж фонтанов или зимой средь неровного льда видишь: царь несёт подзорную трубу. Но вот при виде с иных точек – да, сила, энергия. Куда там изваяниям в индийском Кхаджурахо! И ведь не Церетели делал, но скульптор Клыков, царствие ему небесное, не тем помянут будь.

Флаг у Липецка красивый. Может, и самый красивый: золотое дерево в цвету. Кажется, у Гондора такой же был. Раньше над липою этой на флаге порхали натужные пчёлы, а теперь их убрали. В ознаменование независимости, конечно: пчёлы это ж тамбовский символ, а Липецк давно сам по себе. Ещё видели запутанную схему развилки между Первомайской улицей, Советской улицей и Свято-Успенским монастырём, где, отчаявшись, видимо, разъяснить шофёру маршрут, мудрый художник написал церковнославянским шрифтом марки Favor: «Предай Господу путь твой, и уповай на него». И театр видели, новодельный. Новые театры – они ж все похожи на трансформаторные будки, кроме тех, кто похожи на торты. Подле этой будки Евгений рассказывал про сложную систему отношений юных обитателей Липецка в минувшую эпоху уныния социализма, а прочее тьма скрыла.

Утром Евгений начал меня изгонять. Нет, завтраком угостил, дал хороших советов по оставлению города, однако затем начал изгонять. Точнее, поторапливать. Спрашивать аккуратненько, не пора ли мне? Я его даже не понял: за что? Езды-то всего 600 километров, главное – чуть-чуть от города оторваться, а там дорога подхватит. Однако Женя оказался весьма прав. Он тут всё же давно обитал, разобрался в местных нравах, обычаях и скорости передвижения.

Только я, этого не зная, поспешал совсем медленно. Дом его покинул ближе к полудню, а выйдя из автобуса, ещё пофотографировал магазин, именуемый «Липки». Уж больно туда, на вывеску, слоган просился: «Липки: заходи – обдерём». Да и уехал быстро. Полдороги до Тамбова прошли в хорошем разговоре о бедствиях вольных путешествий и преимуществах владения своим транспортом. Это так меня мужичок на Жигулях подбодрял. Он накануне в Липецке обрёл плоский телевизор размером с носилки для навоза и теперь домой ехал, покупку обмывать, 23 февраля праздновать, всяко ещё радоваться. Говорил: «Нормально всё. Поработаешь в этой Москве – тоже машину купишь». Я кивал.