Ирина Шанина: Девятый год черной луны

– Но ведь вы пока там живете, – по форме это был вопрос, по интонациям – скорее утверждение.

– Я не могу там жить все время, – возразила я, – у меня работа, свой дом, своя жизнь, наконец…

– Ну, хорошо, – слегка смягчился Максимыч, – я отксерокопирую свидетельство, мы пошлем запрос.

– Сколько времени это займет? – нетактично поинтересовалась я.

– Что, – прищурился Максимыч, – не нравится вам подругу в тяжелой ситуации выручать?

Я разозлилась:

– Нравится, не нравится, но я это делаю. Если Вы намекаете, что я не мать Тереза, так я и сама это знаю. Помочь готова, но в разумных пределах. Поэтому и спрашиваю, чтобы организовать свою жизнь на ближайшее время…

– А вы что, планы на жизнь, что ли, пишете? – попытался съехидничать Максимыч.

– Представьте себе, пишу, – отпарировала я.

– Ладно, – Максимыч неохотно взял в руки свидетельство, еще раз внимательно изучил текст, как будто там волшебным образом могли появиться адрес и телефон Сережиной мамы, – как только что-нибудь выясним, я вам сразу позвоню.

После такой фразы человек воспитанный должен встать и уйти. Я продолжала сидеть как приклеенная, потому что не поверила Максимычу. Вряд ли он будет что-то выяснять, и уж точно не будет мне звонить. Понадеется, что мне надоест, и я сама отстану. Я, может, и отстала бы, если бы сложившаяся ситуация не усложняла мою жизнь. Максим Максимыч, чтобы ускорить мое отбытие, переключился на мужчину с пронзительным взглядом. Между ними состоялся следующий диалог:

– Я вас вызывал? – спросил Максимыч, пытаясь придать лицу заинтересованное выражение, и начисто игнорируя меня.

– Нет, – ядовито и недружелюбно ответил мужчина.

Максимыч слегка опешил, на секунду задумался и полуутвердительно, полувопросительно произнес:

– Я вас приглашал?

Взгляд мужчины стал еще более пронзительным, он поджал губы и почти торжественно произнес:

– Нет, вы меня не приглашали!

Тут Максимыч реально растерялся:

– Вы вообще ко мне? Как ваша фамилия?

– Совков, – гордо ответил мужчина.

Видимо, о Совковых Максимыч что-то слышал, потому что немедленно уточнил:

– Вы старший или младший?

– Я, вообще-то, потерпевший, – ответил мужчина и с жаром продолжил, – безобразие какое… Меня футболят из кабинета в кабинет. А ведь и так сразу понятно, что он вынес мой пакет вместе с мешками с мусором. И говорил, что вынес случайно, а потом выяснилось, что все было не случайно…

Максимыч кивнул, показывая тем самым, что сочувствует, и вновь повернулся ко мне.

– А вы что сидите, Ирина?

– Да вот, думаю, надо бы мою просьбу оформить заявлением, – искренне ответила я.

Ему это не понравилось, но возражений по существу у него не оказалось. Я быстро настрочила заявление, прямо там же сделала 3 ксерокопии, свидетельство о рождении я тоже отксерила. Одну копию заявления и свидетельства оставила Максимычу. Хотела еще попросить его расписаться на второй, но передумала. Разозлится и положит дело в долгий ящик.

– До свидания, – бодро попрощалась я, встала со стула и, уже на ходу, пообещала, – я вам позвоню на следующей неделе.

– Звоните, – удрученно ответил Максимыч.

Он почти уже не слушал меня, так как на мое место приземлился потерпевший Совков.

– Так как все произошло?

– Я оставил пакет…

Я не стала второй раз выслушивать трагедию Совкова, времени было в обрез, через полчаса, максимум через сорок пять минут нужно забрать из садика Сережу. Хорошо, что у меня остались неиспользованные дни отпуска. В крайнем случае, могу взять еще неделю, но дальше – труба. Три недели на поиски Сережиной и Ксениной родни. Даже меньше, – дней десять – пятнадцать. Нужно, чтобы та родня еще приехала. Учитывая энтузиазм Максима Максимыча и его коллег, в десять дней они не уложатся. Придется самой приложить какие-то усилия. В конце концов, я – самое заинтересованное лицо. С этими невеселыми мыслями я добралась до детского садика, забрала Сережу, и мы потопали домой той же дорогой, что и вчера. Тайна «черного человека» была удачно раскрыта сегодня утром, никакой реальной опасности он не представлял, но нарываться еще раз на эротический моноспектакль не хотелось.

Мы заглянули в супермаркет, купить что-нибудь к ужину. Район, в котором живет Ксения, густозаселенный, торговых точек здесь немного, поэтому супермаркет олицетворяет некое средоточие культурной жизни. В час вечернего наплыва покупателей часть касс не работала, а в те, что работали, змеились длинные очереди. На покупку двух пакетов молока, хлеба и четырех творожных сырков мы потратили почти час. Когда мы заходили в магазин, только начинало темнеть, сейчас же впору было затянуть «слети к нам, тихий вечер, на мирные поля…». Памятуя, что детей нужно максимально привлекать к домашним делам, я вручила Сереже пакет с хлебом и сырками.