Виктор Яросвет: Весточка от Яросвета. касание

Она медленно протянула руку к его лицу, прикоснулась к его губам… вдруг вздрогнула, отдёрнула руку и замерла в недоумении, глядя на юношу широко открытыми глазами. Юноша улыбнулся, продолжая осматривать её, опуская взгляд всё ниже, на мгновенье задержался на обнажённой груди женщины. Она почувствовала, как эта остановка его взгляда пронзила стрелой огня её сердце, разорвав его бешеным ритмом на мелкие частички, которые разлетелись по всему телу, да и не только телу, по всей Вселенной огненными искрами, наполняя её Любовью и Радостью.

Женщина не стала прикрываться, да и не было сил двигаться. Сильная, бесстрашная, молодая, красивая, гордая женщина вдруг стала беззащитной и слабой перед, казалось уже знакомой силой, но оказалось совсем неведомой для неё, которую она называла любовью. Любовь не та, что проявлена во внешнем мире, а та, что жила где-то глубоко, глубоко в её сердце – Любовь-мечта, Любовь-радость. Юноша посмотрел прямо в глаза, прошептал одними губами:

– Наконец то я нашёл тебя моя милая, любимая жена!..

Женщина в недоумении посмотрела на него с молчаливым вопросом на устах. Но он не дал ей ни чего сказать, приставив палец к её губам, давая понять, что ни чего не надо говорить, чтобы не ушло то состояние души в своей чудесной неожиданности, охватившее их обоих, объединяя в единство, соединяя с природой и всем, что вообще есть и было когда-либо.

Несколько секунд они, молча смотрели друг другу в глаза, боясь спугнуть что-то очень хрупкое, изучая друг друга, наслаждаясь близостью душ, именно душ сердец, а не тел. У Нины – так звали женщину, ритм биения сердца стал приостанавливаться, пока не выровнялся с ритмом биения его сердца, и опять что-то будто произошло, она перестала себя ощущать отдельно от него, вне его. Юноша с нежностью обнял женщину за талию, осторожно привлёк к себе, касаясь своей разгорячённой грудью её грудей, от чего обоих бросило в жар или холод… Она не отстранилась, напротив, крепко прижалась к нему, чувствуя каждой клеточкой его тело, так, что её тепло стало перетекать по каким-то неведомым каналам к нему… так, что её бросило в дрожь, так, что в жаркий летний солнечный день она стала замерзать, как в зимнюю стужу. Дрожа всем телом, она всё сильнее и сильнее прижималась к нему, словно пыталась спрятаться внутри его горячего тела, но что-то мешало, а что, не могла понять.

– Это сон? – прошептала женщина дрожащими губами.

– Да – тихо ответил юноша, – ведь я пришёл из твоей мечты.

Секунду она осознавала его ответ и… всё рухнуло вдруг, рухнуло то, что мешало ей принять в себя его тепло. Губы шептали одно слово:

– Сон!.. Сон!.. Сон!.. – и тело стало наполняться его теплом, его силой, его молодостью. Озноб проходил, но её бросило в жар, на лбу появились капельки пота, как росинки в предрассветный час.

– Милый!.. Любимый!.. – шептали её губы. Она не спрашивала имени, боясь, что исчезнет мираж, растворится с колыханием воздуха и закончится сказочный сон. Рассудком она понимала, что это не сон, но сердце не желало этого принимать, будто этот прекрасный юноша с огненными волосами и улыбающимися серо-голубыми глазами действительно вышел из её сердца, из её мечты.

Она не понимала, что происходит, не желала понимать. Электрическим током по всему телу расходился каждый поцелуй юноши, каждое его касание, взгляд и просто присутствие, наполняя сердце любовью и радостью. То она вдруг вздрагивала, прижимая его к себе, то расслаблялась до несуществования, то!..

– Что это?.. – Нина всеми силами своего рассудка пыталась вернуться в реальность настоящего. Казалось, её разорвало на мелкие, мелкие части и разбросало в бесконечности пространства маленькими частичками времени. И, тем не менее, постоянно ощущалось присутствие любимого, сильного, молодого мужа, вышедшего из её грёз, её мечты. Она увидела его душу, точнее не его, а свою бесконечность в его бескрайней бесконечности.

Мир начал исчезать вместе с колыханием воздуха и света, пока не исчез совсем. Но на смену исчезнувшему Миру проявлялся другой, более красочный, более прекрасный, более насыщенный многообразием форм и проявлений. И этот новый изумительный Мир также исчез в бесконечности их душ, проявляя новый, ещё более прекрасный, чем предыдущий. Если бы Нина захотела крикнуть или издать хотя бы маленький звук, то это у неё всё равно бы не получилось, потому что она стала самим звуком, самим светом, самой Радостью и Любовью, Пространством и Временем…