Виталий Гринберг - Счастливое нечто

Перепрыгнув через лужу, я направился в аллею напротив местного дворца культуры. Навстречу прошла мать с ребёнком, старик с собакой на поводке и около десятка жителей города Л. В их лица было вдавлено равнодушие. Лишь у мальчишки, который держал за рукав пальто свою маму и воздушный шарик, раскрашенный под вид Земли с широкими речками, бездонными озёрами, и бескрайними полями, в глазах читался ужас. Он только начинал жить, а его уже ведут в садик. Скоро, он и не успеет обернуться, как превратится в того парня, который в течение пяти минут пытается купить косяк за неполную стоимость. Все делали так. Ничего страшного.

– Друг, это последнее. Остальное отдам завтра.

Пройдёт ещё несколько лет, и мальчуган на этом самом углу купит первый букет для своей первой девушки, а после увидит, как эстетично лепестки роз выглядывают из мусорки. Ничего страшного. Только истечёт ещё одно мгновенье, и он превратится в опаздывающего на работу робота, бегущего на автобусную остановку. Ничего страшного, ведь робот подождёт, когда пролетит несколько «Завтра» и он будет выгуливать собаку на поводке, мечтая о мягком диване. Что же вы делаете с теми, кто только начинает жить?

– Ничего страшного. – Откашлялся старик, обращаясь к собаке, которая опорожнилась посреди дороги.

– Бац! – Шарик лопнул! Чей-то мир осыпался разноцветной резиной на асфальте. Ничего страшного. Каждый день умирают тысячи миров, а дети взрослеют с каждой смертью. Они больше не держат в руках разноцветных шаров, не идут с мамой за руку рано утром. Они покупают косяк за углом, выбрасывают цветы, опаздывают, выгуливают собак и гниют. Их даже называют по-другому, с гордостью: Люди. А вот это уже страшно!

Не доходя до аллеи, я свернул по намеченной тропинке к своему дому, и, не рассчитав, наступил по щиколотку в холодную лужу. Теперь уж точно моя прогулка закончена. Поболтав в пачке шесть оставшихся сигарет, я достал крайнюю и, закурив, продолжил дорогу. «Счастье» – знакомо мигнула вывеска за поворотом. Счастье.

Двадцать пять. Четверть века или половина жизни?

– Хочешь сыграть в русскую рулетку?

– Что?

– Ты, правда, не думаешь, что это может быть опаснее, чем револьвер с одной пулей? Соотношение процентов не в твою пользу. Даже с пистолетом у виска шанс выжить составляет восемьдесят, а тут и того меньше – половина! Ты вообще думаешь? Нужно быть полным придурком, чтобы на безлюдной трассе в три часа ночи остановить первую попавшуюся машину.

– Нужно быть полным придурком – аналитиком, чтобы остановиться на безлюдной трассе рядом с незнакомцем ночью и беседовать с ним про шансы выжить. Поверь, ты рискуешь большим. Да и будь у меня пистолет, я без сомнения бы выжал курок. И не один, а шесть раз, если оно того потребует.

Меня кстати зовут Тимофей. Можно просто Тим. Я не грабитель и не бомж, я писатель. Подвезешь?

– Писатель? По-моему, просто алкоголик!

– А разве есть разница?

– Хм. Куда тебе? Я докину, если по пути, но учти, воровать у меня нечего.

– Плевать. Ты всё равно не знаешь дорогу туда, куда нужно мне. Никто не знает. Нам по пути в любом случае.

– Водитель протянул мне полиэтиленовый сверток.

– Постели это на сидение, и залезай побыстрее – в салон захлёстывает дождь. Меня ты можешь называть Пётр.

– Апостол? Может, ты всё-таки знаешь дорогу туда, куда нужно мне?

Дверь со скрипом захлопнулась. Я уже сам пожалел, что сел в забрызганную грязью газель с неразличимыми номерами, но к тому времени вино подошло к концу, а сигареты, которые заботливо были убраны в пакет из-под хлеба, каким-то образом намокли. Я замёрз и ужасно хотел спать, так что у меня просто не было другого выхода.

В салоне сильно воняло тухлым мясом и уксусом. Печка струёй мёртвого обожженного воздуха била в лицо, а от болтающихся мягких игральных костей на зеркале заднего вида, укачивало и становилось дурно. Не смотря на это, моё настроение, как ртутный столбик градусника подмышкой у больного подростка, ползло вверх.

Водитель добродушно позволил мне взять уже пятую самокрутку и банку пива из бардачка. Взамен я слушал. Точнее, делал вид, что мне интересно. Самое главное – он говорил, а не расспрашивал.

– Я перевожу мясо: говядина, свинина. Бизнес мне перешёл от отца. Не сказать, что прибыльное дело, но иногда можно увидеть много необычного. Я ведь изъездил больше, чем полстраны. Был в таких городах, в которые все только мечтают попасть, и в таких, которых нет ни на одной карте. Через сотню километров будет один: тысяч сорок населением. Там есть хороший бар, по субботам в нём читают стихи. Бездарно читают, скажу я тебе, но пиво у них хорошее. Мы сделаем остановку, пропустим пару кружек, а через пару дней…