Марс Вронский: Женщина-смерть – 2. Книга вторая. ХХХ 33+

– А как ты его обул?

Карабас ухмыляется беззубым ртом

– Как обувают? Обыкновенно. Хотел я порыбачить, пошёл на речку, на своё место, а там этот ферт! На моём месте, падла, сидит! Ну, я взял потихоньку его сидор и аля-улю, гони гусей! Себе маленько пожевать, и тебе гостинчик!..

– Ну, ты смело! Я побоялся бы!

– Да ладно, тоже мне подвиг!.. А у тебя что там? О чём почирикать хотел?

– А! – Лёха с уже полным ртом конфет улыбается. – Ты не поверишь, Припадочный нас к себе домой повёл! Дом у них, конечно, не то, что в бараке! Всё там в коврах, мебеля всякие!.. А главное – вот такой ящичек с окошечком, а в окошечке кино!

– Домашнее кино, что ль? – У Карабаса вскипела вода, он бережно засыпал в кружку чай, стал помешивать палочкой.

– Ну да, вроде того…

– Погоди! Это ж отец Припадочного тебя тогда от общаковой картошки отталкивал?

– Ну да, все его Жирным зовут.

– Вот падла! У самого дом полная чаша, а он!.. Надо его наказать. Значит так, сегодня вечером, когда стемнеет, я буду в посёлке. Осмотримся. Покажешь, где этот Жирный обитает.

– Да ну, ты что, Карабас! У них там такой псина! Волкодав!

– На всякий замочек есть отмычечка! Хе-хе! Мамка у тебя как засыпает?

– Плохо. Но послезавтра будет в совхозе получка, она купит маленькую и захрапит с вечера!

– Во! Давай до послезавтра! Ты чай-то будешь?

– Да я горячий не очень…

– Ну, тогда погодь! А сейчас вот что скажи, где у вас Контора находится?

– Ну, как где?! Ты что, не знаешь? Вот с этой дороги в посёлке свернуть направо. И всё! И упрёшься прямо в Контору! А ты что, на работу к нам собираешься?

– В каком-то смысле… Ты чай-то будешь?

Лёха взял закопчённую кружку, попробовал.

– Не, горячо!..

Уже знакомое нам холостяцкое жилище Каратиста. Топится плохонький камин, Саша в стареньком махровом халате сидит в кресле и шурудит кочергой в углях. В кровати под балдахином спит раздетая Людмила, едва прикрытая одеялом. Вся её одежда аккуратно сложена на стуле рядом. Из кухни выскальзывает обнаженная девушка с фигурой подростка. Голова её острижена наголо, однако, лица мы не успеваем разглядеть. Но замечаем родимое пятно над левой грудью в виде развернувшего крылья мотылька и ещё одно на правой ягодице в виде звезды. Она опускается на колени перед Каратистом спиной к огню и запускает руку между полами его халата. Достаёт вялый член и, нежно погладив его, берёт головку в губы. Мужчина усмехается:

– Что ж ты меня так доишь?

Девушка с улыбкой поднимает глаза на него:

– Нет ничего вкусней и полезней твоих сливок! – и ещё энергичней втягивает уже эрегированный пенис в себя.

Через пару минут крепкого сосания и заглатывания его органа, Саша содрогается с рычанием и охами. Фаня отрывается и, утерев губы, быстро встаёт.

Она быстро накидывает халат, чмокает почти безучастного Каратиста в щёку и уходит. Через некоторое время шевелится и Махрова. Она потягивается и со стоном кладёт ладонь на лоб. Вскрикнув от ужаса, садится и прикрывается одеялом.

– Господи!.. Господи! Где я? Что случилось? Почему я без одежды?

– Саша медленно оборачивается к ней.

– Может налить? Тебе сразу лучше станет…

– Чего налить? Где я нахожусь?

– Вчера мы пили коктейль «Северное сияние». А находимся мы в стационаре. Давай, я хоть Хванчкары налью?

Женщина закрывает лицо руками.

– Как это случилось? Неужели у нас опять что-то было?!

– А ты против? У нас была фотосессия.

– У тебя пиво есть? Хорошее.

– Только для вас! – он идёт к холодильнику, открывает его. – Вот живое. Или крепкое?

– Давай крепкое!

Саша открывает бутылку, наливает в пивную кружку. Людмила пьёт.

– Так что ж это за стационар такой?

– Нормальный стационар. Пациент и доктор, кто нам ещё нужен?

– Тьфу! Какой пиво противный! У тебя повкусней найдётся?

– Есть, конечно! Но может лучше винца сладенького?

– А джин-тоник есть?

– Странные у вас в Питере вкусы! – достаёт маленькую бутылочку. – Налить или так?

– Давай так! О, я – падшая женщина!..

Каратист смеётся:

– Ничего, выйдешь отсюда постройневшей, помолодевшей, все мужики будут твои! – сбрасывает халат и голышом лезет к ней под одеяло.

– Скорей сопьюсь тут с тобой! – тоже смеётся, явно захмелев, она прикрывает глаза и продолжает медовым голосом. – Ты ведь должен знать, Александр Евгеньевич, что у каждой женщины существует свой сценарий…