Валентина Космина: Жемчужины жизни. Tри судьбы – три фантастичекие истории

Монахини занесли малышку в жарко натопленную келью, раздели и начали натирать ее щупленькое тельце сильно пахнущей мазью, время от времени, давая выпить целебного настоя.

– Скажи Ван-Мей, тебе надо привезти здоровую малышку к утру домой? Я правильно поняла?

– Да, сестра Фу. Но разве это возможно? Я думала отвезти ее к вам, а самой бежать из этих мест, потому, что брат пообещал меня убить, если с девочкой что-то случиться.

– Не спеши убегать и нищенствовать. Придет время и твоя помощь понадобится многим людям. А сегодня мы поставим девочку на ноги, и ты вернешься с нею к утру, как ни в чем не бывало.

– А слуга, который привез нас сюда? Он ведь может проболтаться?

– Не беспокойся, когда приедете домой, ты нальешь ему вот этого вина, и он забудет, что было ночью.

Когда на востоке забрезжила полоска зари, Ван-Мей уже заносила малышку в ее комнату и укладывала в кроватку. Дыхание Ляо-Мей было ровным, а щечки – розовыми. Слуга мирно спал в телеге с сеном, успев только распрячь лошадь, и отвести ее на конюшню.

Утром все шло своим чередом: приветствие Ляо-Мей, своего отца Ли-Дзина и бабушки, провозглашение молитв Духам предков, завтрак и брюзжание Чан Фа-Мей при раздаче работы на день прислуге. Но для Ван-Мей это утро было необычным. В ушах звучали слова сестры Фу, сказанные на прощание:

– Пройдет совсем немного времени и твой брат сам привезет тебя к нам, чтобы ты постигала науки врачевания.

Еще Настоятельница дала Ван-Мей маленькую коробочку с мазью, показав, какое количество надо разводит в воде, чтобы снять жар, а какое необходимо, что излечить ушибы и ссадины. Но предупредила, чтобы девушка никому не говорила, что была в монастыре, а состав мази якобы придумала сама. Спрятав коробочку в потайное место, Ван-Мей ликовала: «Скоро все будет по-другому, и я не буду жить под постоянной угрозой смерти».

И действительно это время наступило довольно скоро.

Владения Ли-Дзина славились как отменные угодья для охоты, где стада диких косуль не боялись людей. Император выразил желание, поохотится вместе со свитой. Но охота оказалась неудачной. Началась сильная гроза, которая не прекращалась целые сутки, к тому же наследник престола, десятилетний Лу, упал с лошади и сильно ушибся. Заехали в усадьбу Ли-Дзина и послали за вторым придворным лекарем, потому, что первый лекарь неудачно упал с лошади, переломал ногу, в первый же час охоты, и так громко стонал, что по приказу императора его отослали во дворец.

Наследнику ставало все хуже, а вызванный придворный лекарь все не ехал. Тогда Ван-Мей решилась. Воспользовавшись тем, что наследника оставили одного в комнате, она приготовила питье и дала ему напиться. Мальчик открыл глаза, посмотрел на нее, и четко спросил:

– Ты добрый дух?

– Нет, я Ван-Мей, сестра полковника Ли-Дзина.

– Ты меня спасешь? – опять спросил наследник.

– Конечно Ваше Величество, мне только надо наложить повязку на больное место.

Наследник с трудом повернулся, она положила повязку с мазью на ушибленную спину, и ушла. Когда, наконец, появился придворный лекарь, он ощупал прохладный лоб спящего наследника, удивился его крепкому сну и стал ждать, боясь задавать лишние вопросы, кому-либо из свиты императора. Наутро наследник смог подняться и попросил есть. Император, обрадовавшись, подозвал к себе лекаря и велел его наградить. Тот кланялся и благодарил за милость, не обмолвившись ни словом, что ничем не помог наследнику. В это время в комнату вошла Ван-Мей неся больному приготовленный бульон. Глянув на нее, наследник воскликнул:

– Подождите отец, награждать непричастного к моему выздоровлению лекаря! Мне давала питье и накладывала повязку вот эта девушка. После чего мне стало значительно легче, и я уснул.

– Ваша Светлость! Моя сестра никогда не лечила, – поклонился Ли-Дзин, – Думаю, что наследник был в бреду и ему это показалось.

Полковник говорил это с полной уверенностью, сознавая, что в лице придворного лекаря, можно заполучить недоброжелателя.

– Нет, я четко помню запах питья, которое она мне подносила. Оно пахло травами и еще было немного маслянистым. Принеси глиняную чашку, которая стоит на окне, – обратился он к слуге, вдруг вспомнив, куда поставила ее ночная гостья.

Когда чашка была доставлена, наследник понюхал ее и показал императору. Лекарь уже сотню раз отругал себя за то, что не осмотрел комнату наследника и не выбросил этой чашки. Но разве он мог подумать, что в простой глиняной чашке было какое-то лекарство, спасшее наследнику жизнь и сейчас, возможно стоящее ему жизни.