Что же случилось? Почему плохо-то? Ведь плохо бывает… бывает, когда, например, уходит любимая девушка. Плохо? Плохо. И даже если вида не показываешь, всё равно плохо. Но, по крайней мере, есть причина. Плохо бывает, когда поссорился с лучшим другом. Из-за ерунды какой-нибудь, но вы наговорили друг другу кучу неприятного. И хотя знаешь, что лучший друг он на то и лучший, что даже после ссоры вы помиритесь, но сейчас плохо, а ещё жутко стыдно. Плохо может быть, если на работе ничего не получается. Ты занимаешься любимым делом, стараешься сильно, а всё равно ничего не получается. И тогда начинаешь думать, что ты не способен к этому делу. Любимому делу, которым мечтал заниматься всю жизнь. А вот теперь ничего не получается. И вроде начальник не ругается, и все вокруг помогают, а тебе плохо от недовольства собой и какого-то разочарования в себе. Да ещё много из-за чего может быть плохо. Но в любом случае есть причина. А у моего нынешнего «плохо» её не было. То есть она, может, и была, но я не мог её найти. И мне было плохо без причины, и от этого делалось ещё хуже.
Единственное, что я понимал – мне стало беспокойно. Но не то, чтобы я волновался или переживал из-за кого-то или чего-то. Нет, просто у меня пропал покой. Я просыпался утром, и у меня начинало сосать под ложечкой, такое неприятное чувство, будто щекотно где-то внутри в животе. А ещё я каждый момент ждал какой-то неприятности. Не понимал какой, но твёрдо и уверенно ждал. А она всё не случалась, эта неприятность. Может быть, если бы она произошла со мной, стало бы легче. Но жизнь текла мирно, а покой не возвращался.
У меня не было ни одной стоящей причины для беспокойства. От меня не уходила девушка, у меня её просто не было. Я не ссорился с лучшим другом, мы вообще никогда не ссорились и всегда отлично понимали друг друга. У меня всё получалось на работе, причём на любимой работе, я занимался проектированием зданий и мечтал об этом с детства, собирая из кубиков игрушечные дома. И никакой другой стоящей причины для «плохо» тоже не было.
Сначала я думал, что беспокойство пройдёт, мало ли что случается. Через пару дней покоя не наступило. Я покопался в себе и решил, что у меня всё хорошо, то есть причин для отсутствия покоя нет. Проведал родителей, позвонил друзьям и понял, что за близких тоже волноваться не стоит. И тогда началась настоящая тоска. Не помогало ничего, ни кино, ни чтение любимых книг, только на работе я немного отвлекался. А ещё через пару дней я уже хотел побывать в Париже и начал отращивать бороду.
Это случилось на прошлой неделе. А сегодня была уже пятница следующей. Я по-прежнему стоял в пробке, но начинал уже думать, что в пятницу обязательно надо развеяться. Всю неделю я занимал время по большей степени работой, а вечерами, пытаясь отвлечься, наводил порядок в своей маленькой квартирке, баловал себя приготовлением ужинов и прочими безделицами. А сегодня решил, что стоит развлечься и отвлечься от беспокойства. Я уже предвкушал, как немного погодя, ближе к обеду, позвоню Вовке, мы встретимся вечером где-нибудь в хорошем месте, пообщаемся, обязательно выпьем, хотя бы немножко, а если будет желание, то и побольше. Редко когда, встречаясь с Вовкой, этого желания не возникало. Обычно сначала мы культурно выпивали по кружечке пива или по пятьдесят водочки, потом культурно закусывали, после заказывали ещё выпить, выпивали, ещё чуточку закусывали. А потом Вовка смотрел на меня, мы встречались взглядами, и он показывал на пустые стопочки или пустые пивные кружки, поднимал перед собой два пальца и вопросительно смотрел на меня. Я утвердительно кивал, и Вовка звал официантку и делал заказ.
Постепенно мы расслаблялись, пустой посуды на столе становилось больше. Мы выпивали много, но исключительно столько, чтобы было хорошо. То есть мы, конечно, были уже пьяные, но только до такой степени, чтобы расслабиться и отвлечься. Нас начинало «вертолётить», но мы твёрдо стояли на ногах. Вовка исключительно тонко чувствовал эту грань, причём не только свою, но и мою. А дальше наши посиделки нередко присоединялись к соседям по заведению, и мы, придя вдвоём, проводили вечер в весёлой и шумной компании.
Ночью мы разъезжались по домам, причём частенько нас забирала Таня, Вовкина жена. Она почему-то никогда не сердилась на мужа за подобные гулянки, если он выпивал вместе со мной. Она приезжала к ресторану, мы выходили пьяные и весёлые и начинали соревноваться в галантности к Тане, а она называла нас непроходимыми балбесами, жуткими алкоголиками и ещё как-нибудь, при этом улыбаясь и смеясь. Мы обижались, что веселило её ещё больше, но уже через минуту, забыв про обиду, садились в машину. Таня отвозила сначала меня, а потом они ехали домой.
Читать дальше