Татьяна Соломатина: Роддом. Сериал. Кадры 14–26

В этот момент в кухню вышла наконец Татьяна Георгиевна. В одном из пакетов от Волкова действительно обнаружилось очень подходящее платьишко. С голой спиной.

– Ничего, что я без туфель, господа?

Господа издали хоровой стон одобрения.

– Это, надо полагать, было ваше «ничего-ничего, вы нам и босая нравитесь, Татьяна Георгиевна!»

Хоровой стон одобрения повторился.

– Ну тогда и мне, что ли, налейте…

Часов до трёх ночи в жопу пьяные господа и ничуть не отстающая от них дама, пили, курили, доедали застывшую курицу-гриль и говорили о чём угодно – от рейдерских наездов на бизнес до особенностей современных кровезаменителей. Обо всех тонкостях аудита до мракобесия поедающих сырьём плаценту. (Панин так хорошо принял, что вместо «мракобесие» сказал «сракобесие», и два мужика сильно хорошо под полтинник долго оглашали ночную московскую кухоньку жеребцовым конюшенным ржанием). Татьяна Георгиевна сидела на подоконнике с бутылкой и пачкой сигарет, но даже её оголённая спина и откровенно задранные одна на одну ноги не могли отвлечь Семёна Ильича и Ивана Спиридоновича от посиделок «мужского клуба». В половине четвёртого Татьяна Георгиевна вызвала обоим такси. В коридоре они, поддерживая друг друга за локотки, обменивались заверениям типа «какой ты классный мужик!», а Волков даже попросил Панина на правах старого друга благословить их с Мальцевой брак. Он тихо шепнул ему на ушко (так «тихо», что слышала, вероятно, консьержка на первом этаже), что, собственно, он сегодня сюда явился делать предложение, но это – тсс! секрет! не сегодня-завтра уже, факт! – а и славно, так классно посидели! Семён Ильич, чуть не прослезившись, перекрестил Ивана Спиридоновича.

В общем, еле вытолкав их за двери, Татьяна Георгиевна уповала лишь на то, что таксисты не перепутают клиентов и не привезут Варе Паниной тело Волкова, а оболочку Панина не высадят перед пугающим своей роскошью кондоминиумом.

На утренней врачебной конференции Панин был мрачнее Байрона и величественнее Цезаря. Так и просидел молча, сверля каждого докладывающего взглядом, полным немого укора. Когда все отчитались и ждали гневного разбора полётов, Семён Ильич только махнул рукой, мол, валите! Врачи отправились по рабочим местам, недоумённо переглядываясь и гадая, с чего это начмед внезапно утратил дар речи? Почему сегодня никто пистона не получил и главное – чем это грозит? Честно говоря, никому и в голову не пришло, что начни Сёма говорить – и в зале все окосеют, как рыбы, в аквариум которым щедро плеснули алкоголя. Он и дышал-то через раз и неглубоко. Чтобы стёкла не запотели. И мечтал только об одном – поскорее добраться до кабинета, сжевать ещё полпачки кофейных зёрен и запить их литром минеральной воды из холодильника. Или двумя литрами. Похмельный гидроцефально-ликворный синдром разрывал его буйную головушку. Что это вчера было? Он ушёл от Варвары. К Татьяне. А почему утром проснулся дома? Он же твёрдо, окончательно и бесповоротно решил! Взял только самое необходимое на первое время. Чемоданы-то ещё у Мальцевой! Всю пятиминутку насмешливо пялилась на него, мерзавка! И хоть бы хны ей! Тоже, чай, уже не девочка, вискарь по ночам, как водичку хлебать. А как майская роза свежа, гадюка!

– Зайдите ко мне! – бросила телефонная трубка голосом Панина, выждавшего положенную паузу на перекур и на дойти до кабинета. Вот не мог на пятиминутке сказать или в коридоре, а?!

– Я могу вам чем-нибудь помочь, Семён Ильич? – не удержалась от иронии Мальцева, входя в кабинет.

– Таня, что это вчера было?! – уставился он на неё, даже не предложив присесть.

Татьяна Георгиевна неспешно подошла к кофеварке.

– Это ты меня спрашиваешь, что вчера было? Или я ошибаюсь?

– Да-да! Я именно тебя спрашиваю, что это вчера было?!

– Вчера ты пришёл ко мне с двумя чемоданами и одной курицей, а потом благословил на законный брак с Волковым. Ты разве не помнишь?

– Не помню! – издал Панин судорожный вздох и вцепился руками в густую коротко остриженную шевелюру. – Помню, что я приехал к тебе, чтобы остаться. Пришёл какой-то мужик, мы с ним выпили, а следующий кадр уже дома. Просыпаюсь утром в собственной постели. Умываюсь, выхожу на кухню, а там Варвара уже континентальный завтрак изображает. С горячим кофе и анальгином.

– У тебя замечательная жена, Сёма!

Татьяна Георгиевна налила кофе и присела на диванчик.