Саша Канес: Жизнь без спроса

Инна, как и обещала подруге, задержалась. Она отправилась на кухню коротать время с чаем и с романом Чернышевского «Что делать?». Читать в одиночестве ей пришлось недолго. Увидев, что на кухне горит свет, заявился Боря. Он принялся рассказывать Инне про устройство электронных вычислительных машин, которые, по его мнению, вскоре заменят большинство людей на всех фабриках и заводах. При этом Боря даже проявил определенную смелость и несколько раз попытался взять Инну за руку. Она всякий раз отдергивала руку, но Боря пытался притвориться, что этого не замечает.

Когда, по Инниным расчетам, уже стало можно возвратиться, грустный Боря остался сидеть на кухне возле кружки со сладким чаем. Ему явно казалось неловко уходить сразу, показывая тем самым, что он пришел только ради того, чтобы побыть с равнодушной к нему девушкой. Поклонник пробормотал что-то вроде того, что должен еще почитать какой-то учебник. Учебник этот, обернутый вместо обложки в простую газету, он принес с собой на кухню якобы для того, чтобы не включать свет возле кровати и не мешать спать соседям по комнате.

Инна прождала не час, а целых полтора, но и этого времени любовникам оказалось слишком мало. Они только начали одеваться, когда хозяйка «избы-читальни», никем не замеченная, вышла из зарослей. Против собственной воли она подслушала кусочек их разговора.

– Коль, а скажи честно, тебе Инка нравится?

– Библиотекарша, что ли?

– Ну да…

– В каком смысле нравится?

– В каком, в каком? В таком.

– Да ну, ты что? Ни рыба ни мясо!

– Ну да, зато у нее ноги стройные и сиськи больше моих. Ты бы с ней переспал? А, Коль?

– Ты, чего, Наташка? Сдурела? – раздался раздраженный ответ. – Я своего «братана» на помойке, что ли, нашел, чтобы его в эту страхолюдину очкастую пихать!

Наташка захихикала и громко чмокнула то ли самого Кольку, то ли его не запрятанного еще «братана».

– Нет, Коленька! На помойке такие «братанчики» не валяются!

– Я тебе честно скажу, если посмотреть на Инкины очки – прям фары, да и вообще, ни у одного мужика на нее не встанет…

– Как не встанет? – воскликнула Наташка. – А если догола ее раздеть, неужто…

– Да ты чего! Даже представить страшно: Инка голая, да еще и в очках! На такой товар спроса нету.

Предательница Наташка мерзенько захихикала, а Инна, вместо того чтобы подойти к своему жилищу, наоборот, развернулась и пошла туда, откуда пришла.

Боря все еще сидел на кухне. Допивая остывший чай, он уныло пялился в скучную книгу и явно даже не понимал, что в ней написано. Инна появилась внезапно. Быстрым шагом она подошла к опешившему от неожиданности парню и схватила его за руку. Девушка находилась в каком-то совершенно необычном для себя возбуждении. Воспаленные веки под толстыми стеклами свидетельствовали о том, что она совсем недавно сильно плакала.

– Пойдем! – тихо сказала она Борису.

Он воспринял Иннины слова как приказ и даже не спросил куда. Боря готов был повиноваться Инне так, как повиновался до сих пор только матери.

…Прошло немногим больше часа. Обезумевший от обрушившихся на него переживаний Боря лежал на провисших ржавых пружинах и прижимался щекой к Инниной груди.

– Инна! Инночка!

Она молча лежала рядом и смотрела в мизерное оконце, в котором едва помещалась ущербная бледная луна.

– Я должен… я готов… это надо… нам надо теперь пожениться.

Инна резко повернулась и поправила свои толстенные очки, которые так не и сняла даже на минуту. Она ничего не ответила и встала. Кровать скрипнула, как показалось Инне, с некоторым облегчением.

Девушка подошла к окну. Взгляд ее был направлен куда-то бесконечно далеко. Теперь она знала, что все не так ужасно, а говнюк Коля просто врал своей зазнобе. Инна посмотрела на свое отражение в маленьком зеркальце, прикрепленном к стене. Ее молодое тело в бледном лунном свете смотрелось не так уж плохо. Инна изо всех сил расправила плечи и открыла вперед большую упругую грудь. Теперь Инна твердо решила бороться с сутулостью. Боре она ничего не ответила, даже не обернулась к нему. Но все равно в ее душе поселилось что-то вроде благодарности к этому зануде. Теперь ей было легче убедить себя, что она – как все, и мечта о Кирилле Ивановиче перестала быть просто мечтой.

С первого сентября Инну словно подменили. Одноклассники ума не могли приложить, почему после летних каникул в класс вернулась совершенно другая девушка. Непонятно с чего Инна обрела уверенность в себе. Еще в прошлом учебном году она лишь тихо грустила и млела при виде «химика», а теперь совершенно не скрывала интереса к предмету всеобщего поклонения.