Данияр Сугралинов: Кирпичи 2.0

– Э-э-э… – как и в ситуации со срывом проекта на планерке у Степаныча, я впал в ступор.

– Чего ты блеешь, овца? Мухой забрал свой мешок и отнес на помойку, понял?

– Да не мой это мешок! Я для того и подошел к вам, чтобы узнать, чей он! – меня наконец-то прорвало. – Я вообще такими пакетами не пользуюсь!

– Заткни фонтан, четырехглазый. Взял мешок и отнес на помойку. Больше повторять не стану.

Кровь прилила к лицу, в горле пересохло, меня всего трясло. Я не нашелся, что ответить. И если быть до конца откровенным, даже если бы нашелся, не ответил.

Поэтому я молча, чувствуя на себе взгляд Артура, пошел, взял этот чертов мешок с мусором и отнес к мусорным бакам.

По пути к метро мне пришло в голову несколько отличных ответов Артуру. Скажем, «нет». Почему я не сказал ему «нет»? Или «нет – и точка»? Да уж, решить что-то делать оказалось намного проще, чем делать то, что решил.

В общем, я шел, мотал на кулак сопли, глотал обиду и преисполнялся все большей решимостью меняться. Потому что это чистая эволюция по Дарвину: выживают сильнейшие. К счастью, в отличие от кролика, который никогда не будет волком, я могу стать сильнее.

Просто надо делать все, что советует Леха.

Итак, сегодня пятница. До вечера я на работе, значит, покупку новых шмоток придется отложить на завтра. Кое-какие деньги на счету накопились: все-таки живу один и больших расходов нет.

Жаль, что машиной еще не обзавелся. Позволить себе купить какую-нибудь подержанную иномарку я могу, но прав нет, да и ездить не умею. В общем, еще две задачи на этот год: научиться водить машину и получить права.

В метро, как всегда утром в будни, столпотворение. Бегом спустился по эскалатору, двинул в другой конец перрона – оттуда потом ближе будет к выходу. Кое-где на лавочках спали бомжи. Уверен, когда-то они не смогли чему-то или кому-то сказать «нет».

У перрона поезда ждал в основном средний класс и пролетариат. Кое-где в толпе вкраплениями стояли агрессивные бабки. Сонно зевая, переминались с ноги на ногу студенты. Либо на зачет, либо ботаники. Нормальные студенты обычно на первые пары забивают. Или уже не забивают?

Подъехал поезд, раскрылись двери, и толпа ломанулась в вагон. Распихивая всех локтями и наступая всем на ноги, бабки пошли на штурм. Некоторые, совсем уж слабые, натыкаясь на широкие спины и плечи рабочего класса, отскакивали, как мячики от стенки. К счастью, в процессе расталкивания им помогали здоровенные сумки не пойми с чем.

Я не успел и глазом моргнуть, как все бабки оказались внутри вагона, двери захлопнулись, а я и еще пара хилых студентов остались на перроне. Черт! Пора позаботиться и о собственном физическом развитии.

На вахте сегодня Николаич, Жорик отдыхал. Николаич, в принципе, неплохой мужик, правда, всегда угрюмый и молчаливый. На приветствия он обычно бурчал что-то в ответ, а когда с ним здоровался я, вообще не удостаивал меня ответом и гордо молчал. Оживал он только при виде генерального, вскакивал с места и громко, с показным уважением, здоровался.

– Здравствуйте, Игорь Николаевич, – поздоровался я с ним. – Как жизнь?

Николаич кивнул, показывая, что жизнь, мол, в порядке, не мне, Резвею, ему такие вопросы задавать. Елки-палки! Синдром вахтера в действии. Сидит это чудо в кепке, в сорок с чем-то лет не нашедшее достаточно мозгов или сил устроиться на другую работу, и строит из себя пуп земли. Он даже не смотрел на меня.

– Николаич, с вами все в порядке? Не заболели? Все молчите и молчите, или немота какая напала? – с почти искренним удивлением спросил я. – То-то я думаю: что-то наш Николаич в последнее время не такой, как всегда. На входящих внимания не обращает, не говорит ни с кем, мычит только. Вам, дедушка, лечиться надо – тишина, покой. А генеральный знает, что нездоровы вы? Больным не место в нашей компании! Сегодня же поставлю начальство в известность!

Николаич ошеломленно посмотрел на меня. Вид у него такой, словно он только что лично узрел Папу Римского, но не ведал, как обратиться, да и отчества не знал. Ответа дожидаться я не стал и сразу пошел к Степанычу. Прошлое недоразумение надо устранить.

– Понятно, Сергей, – сказал Степаныч, потом нажал кнопку на телефонном аппарате. – Фрайбергер, ко мне, живо.

Вчера я по-джентльменски выручил симпатичную мне девчонку, потеряв по этой глупости квартальный бонус. Хорошие деньги, между прочим. Мой поступок не оценили и восприняли как слабость. Более того, как призыв не стесняться и пользовать Резвея всем и чаще.