Рута Юрис: Коммуналка (сборник)

Митька отобрал микрофон у Снегурочки и сказал, обращаясь к Деду Морозу и гостям.

– Я хочу представить Вам свою однокурсницу и невесту Викторию!

Зал взорвался аплодисментами, а я покраснела, опустив глаза. Не ожидала такой прыти от Митьки.

– Сегодня, здесь на этом празднике я еще раз хочу признаться в любви моей Виктории и, – тут Митька преклонил колено и взял мою руку в свои ладони, – и попросить ее руки!

Зал затих, диджей приглушил музыку почто по нулям.

Глядя прямо мне в глаза, Митька страстно, но тихо и нежно, сказал в микрофон: «Виктория Владимировна! Я Вас люблю и прошу Вас быть мой женой!». И надел мне на безымянный палец колечко с изумрудом.

Я справилась со своим смущением, засмеялась и подняла вверх руку с колечком высоко вверх.

– Молодые! Круг почета! – закричали гости.

А Дед Мороз стал что-то быстро говорить в сотовый телефон, подталкивая Снегурочку к выходу с катка.

Ой, что тут началось! Полетели на лед букеты и коробки конфет. Диджей запустил марш Мендельсона. Народ веселился от души.

Собрав все, что нам набросали на лед, две девочки в костюмах ангелочков сложили все горочкой у нашего столика и покатились навстречу Снегурочке, которая толкала перед собой две большие коробки, перевязанные золотистыми бантами.

– Ну, принесла наши подарки? – спросил ее дед Мороз.

– Да, дедушка. В верхней коробке твой подарок. Ой, как интересно!

– Посмотрим, посмотрим, – дед приоткрыл коробку и вытащил оттуда белую шубку из норки с капюшоном. Он потряс шубкой, чтоб все гости могли разглядеть ее, и накинул мне на плечи.

– Ну-ка, невестушка, повернись!

Я повернулась вокруг своей оси и тут только сообразила, что надо сказать «спасибо». Так я была удивлена, думала, крыша моя съезжает окончательно.

– Тепло ль тебе девица, тепло ль, красавица? – спросил Дед Мороз фразой из фильма.

– Тепло, Морозушка! – не растерялась я. Фильм этот я любила и знала наизусть с детства.

– Ну, внученька, теперь твой подарок! – сказал дед Мороз.

Снегурка развязала бант, сняла крышку и вытащила из коробки что-то такое зефирно-воздушное, белоснежное. Это было необыкновенной красоты свадебное платье с несколькими рядами нижних юбок из сеточки, чтобы придать пышность платью.

Зал охнул и закричал: «Ура молодым!»

Захлопали пробки шампанского. Публика была в восторге.

А я подумала: «Вот уж не ожидала! Это ж надо – так вляпаться!» И подумала, что сказал бы отец, узнай он про все это. И замуж за Митьку я пойду только под дулом автомата. Караул!

Снегурочка наклонилась ко мне и сказала на ушко: «Девушка! Очнитесь! Надо пойти переодеться и сделать круг почета с женихом! Вы в норме, или совсем уже отключились?»

– Да, да, я уже иду. Все нормально, – я прижала платье к себе и поехала к выходу с катка, чуть придерживая шубку на плечах.

Оставив норку на спинке стула, я взяла свою сумочку и пошла в дамскую комнату.

Платье пришлось мне впору. Просто по косточке, как говорит мамина подруга, которая ее обшивает. Минут сорок, наверное, крутилась перед зеркалом. Я понравилась себе. Думаю, Митька обалдеет. Шампанское сделало свое дело, комок, который стоял у меня в горле, куда-то исчез.

Свой эльфийский костюм я без сожаления бросила в мусорный бак. Стерла влажной салфеткой грим и оторвала, наконец-то эти противные эльфийские ушки, бросив их вслед за костюмом.

Припудрила нос, чуть подрумянила щеки и накрасила губы.

Когда я вышла из дамской комнаты, было тихо. Торговый центр уже закрылся для продаж, даже охранников не было видно. Только издалека доносилась с катка музыка, там уже начали выступать приглашенные артисты. Наверняка, какие-нибудь никому неизвестные «звездуны» и «звездульки».

Уже подходя к катку, я услышала какую-то возню, глуповатый женский смех и мужское страстное сопение. Так, наверное, сопят бегемоты во время брачных игр. Любопытство мое взяло верх, и я заглянула за угол…

Там была моя судьба.

В овальной нише, где стояла прежде красивая ваза, чьи осколки валялись рядом на полу, мой Митька тискал голенастую старую тетку-балерину. Его правая рука была запущена по локоть в вырез на груди сей дамы, а левая ловко и жадно шарила в трусах под балетной пачкой. «Одетта», прикрыв глаза, постанывала от нетерпения.

– О, как меня здесь ждут, – сказал каким-то странным голосом. Он застонал, запрокинув голову с закрытыми глазами и резко подавшись вперед.