Юрий Горюнов: Наедине с собой (сборник)

– Вы хотите сказать, что ждали ее?

– В том или ином виде, да. Поймите, плохие мы работники, если не можем просчитывать ходы. Это, как в шахматах – после сделанного хода соперника начинаешь прикидывать различные ситуации развития событий и стараешься принять решение. Мы не могли всегда знать точно, что и как будет, но предполагали. А в дальнейшем проводили корректировку.

– И я был пешкой в вашей игре?

– Не надо так. Вы честно делали свою работу. Вам нечего стыдиться и тем более мучиться угрызениями совести. Это такая работа у нас. Нам иногда трудно напрямую влиять на ситуацию. Много кадров старой школы, со старым мышлением, кто-то не оправдывает доверия. Заменить просто так можно, но может получиться эффект обратной волны. А так, факты вскрыты прессой, и мы принимаем решение, реагируем на сигнал. Разумно?

– То есть, Вы заранее знали, кого надо освободить?

– Не всегда.

– Но Вы достигли результата?

– Еще нет, но теперь все будет идти по плану, корректировки возможны, но не существенные.

– У меня осталось чувство, что меня просто использовали. Гадко это.

– Если говорить жестко, то можно считать и так, а можно и по-другому. Я же работал с Вами напрямую, подставлялся под Вас. Рисковал своим именем, репутацией. Хотя понятно, что это была необходимость. Не я, так другой вынужден был бы открыться. Но что делать. Конечно, можно было бы действовать через редакцию. Вы получали бы задание, но тогда это так, просто публикации. Вы не дошли бы до сути. Даже проанализировав, у вас не было бы ни одного факта, кроме домыслов. Мы Вам подставились не случайно. Вы писали честно, ничего не придумывали. И итоговая статья – это хорошая аналитическая работа, и она нам помогла.

– Это в чем? Я же предположил, что существует организация цензоров.

– Именно предположили, но в этом предположении есть и разумное зерно. А вдруг, Вы правы, а мы все срывали или предположим, не догадывались.

– А почему итоговая? Делаете организационные выводы?

– Без этого не обойтись. Вам предложат другую работу, в другом издательстве, но более высокую должность. Получается, что с одной стороны мы увидели, что про нас знают и как бы обиделись. Именно, как бы для Вас, но для других получается реально. Сейчас многие ждут реакции. Нельзя разочаровывать людей в их ожиданиях. Они же, как и в древние времена, «жаждут зрелищ» и нельзя им в этом отказывать. Жажду надо удовлетворять, иначе она обострится, а вот этого допускать нельзя. Это, как голодный бунт. Замолчать не получится. Иначе такое додумывать начнут, чего и нет. Отрицательные эмоции – серьезный фактор в жизни общества. Мы должны Вас наказать. А так видно, что обиделись и убрали с направления, но, не желая выставлять Вас в роли пострадавшего, перевели на другую работу. Все понимают, что Вы были правы, но за Вас им будет не обидно, так как Вы не пропали, а заняли другой пост, то есть не пострадали за правду. У нас народ сердобольный, ему надо, чтобы человек не пропал. Не отказывайтесь, Виктор Сергеевич, от предложения, которое Вам поступит. Подумайте. Там у Вас будет поле деятельности шире. Интереснее. Вы уже будете принимать решения, а не за Вас. А на этом направлении что? Вы написали главное. Если будете продолжать, то это будет повторение, либо хуже. Ваши публикации сойдут с дистанции и будут менее интересны. А так Вы уходите в зените известности. Как считаете?

– Значит предложат? И куда?

– Пока точно не скажу, но все будет хорошо. Не торопитесь с отказом. Обдумайте.

– А если откажусь?

– Я Вам обрисовал ситуацию. Будете работать там же, но поверьте, Вам будет скучно. Нельзя собрать два урожая с одного поля единовременно. Да и выросли Вы как профессионал.

– Хорошо, я подумаю.

– Так что не переживайте. Работа сделана блестяще. Извините, но мне надо идти.

Сергей Львович подозвал официантку и расплатился. Перед тем, как уйти, он добавил:

– Не знаю, увидимся ли мы еще. Удачи Вам. И, если случайно встретимся, я не буду делать вид, что мы не знакомы. Всего доброго.

После его ухода Виктор еще посидел, выпил кофе и позвонил Славе, предлагая встретиться. Тот сразу согласился.

Они сидели на скамейке в парке. Вечерняя прохлада после дневной грозы приятно ласкала лицо. Заходящее солнце пробивалось сквозь листья деревьев, даря последние лучи уходящего лета. Шум транспорта приглушали деревья. Это было время, когда мамы выгуливали своих детей, а пожилые, переждав дневную жару, выходили на вечернюю прогулку. Мимо проходили гуляющие. Скамейки вдоль аллеи были заполнены, но к ним никто не подсаживался.