Виорель Ломов: Зоопарк

Гарри Пук заинтересовался:

– Какая Христина? Охотница на львов? Есть такая?

– Нет, шимпанзе.

– Шимпанзе?

– Да, она такая умная…

– О, мисс Пул, умная шимпанзе?! Против льва? Знаете, я еще не так стар, хочется пожить.

– Вы не знаете мощи ее ума! Даже люди, – Пульхерия строго посмотрела на Пука, – даже люди не могут устоять перед ней. Она гипнотизер, Вольф Мессинг! Пантера уснула от ее взгляда.

– Пантера? – Мистер Пук озадаченно смотрел на девушку.

– Не верите? Пойдем!

Пульхерия вкратце рассказала Пуку о последних событиях и своих догадках. Об экспериментах над обезьяной Пульхерия, разумеется, не упомянула.

– Как же они тут живут, бедняги, в такой тесноте? – то и дело бормотал Пук, озирая тесные клетки и корыта, а Пульхерия вдруг подумала, что Христина, скорей всего, сознательно выпустила из клеток зверей и птиц.

Девушка остановилась, задумчиво глядя на тощего волка.

– Это волк? – озадачился Пук.

– Это редкий вид волков. Они есть только у нас, – зачем-то соврала Эйлер. – Христина. – Девушка указала англичанину на шимпанзе, которая сидела в углу клетки в позе мыслителя.

Гарри Пук оглядел обезьяну со всех сторон. Христина тоже обратила на него внимание и, когда Пук стал напротив нее, скорчила ему рожу и повертела пальцем у виска. Мистер Пук вздрогнул и поглядел на Эйлер. Та устало улыбнулась.

«Какое простое и милое лицо! Где же я ее видел?» – подумал Пук о девушке.

Англичанин стал рыться в кармане и вытащил оттуда леденец в яркой шуршащей обертке. Развернул леденец, протянул между прутьев. Обезьяна оторвалась от дум, вздохнула, подковыляла к Пуку. Оттолкнула леденец и протянула руку к обертке. Пук отдал обертку. Христина вернулась на свое место, разгладила на колене бумажку и стала разглядывать ее, сопровождая этот процесс восклицаниями. Эйлер уловила в них новые интонации.

Христина снова подковыляла к клетке и протянула к Пульхерии руку, показывая, что ей нужен фломастер. Пульхерия дала ей фломастер, а мистер Пук выдрал лист из своего блокнота. Христина, высунув язык, стала копировать рисунок с обертки. Мистер Пук захотел выпить.

Покончив с художествами, Христина протянула девушке фломастер, а британцу – рисунок. Тому стало тоскливо, и он понял, что в России не только людей не понять, но даже обезьян. Хотя они родом и не из России.

«Глядишь, и я тут заделаюсь каким-нибудь Распутиным, – оторопел Пук. – А если тут и львы такие, – огорошила его новая мысль, – какие тогда, к черту, ямы, эрдели, какие там приманки и военные! Вот почему Наполеон с Гитлером сгинули тут, понятно теперь…»

Пук спросил девушку:

– Мисс Пул, почему Христина такая умная?

– Если б я знала, – ответила девушка.

– Мисс Пул, разрешите ждать вас вечером после работы здесь у выхода?

Мисс Пул разрешила.

Когда вечером она вышла из зоопарка, навстречу ей развинченной походкой и сияющий, как Бельмондо, шел Гарри Пук. За спиной у него был здоровенный рюкзак.

– Что там? – спросила Эйлер.

Пук показал: винтовка в чехле, бинокль, прибор ночного видения, сетка, фляжка, топорик, фонарь и еще куча нужных и бесполезных вещей и предметов. Экипировка – хоть в Голливуд. Эйлер расхохоталась.

– Вы смеетесь, мисс Пул?

Пульхерия расхохоталась еще безудержнее. Слезы выступили на ее глазах. Пук не знал, как реагировать на ее смех, и тоже стал похохатывать, но у него это получалось судорожно, как у Христины. Пульхерия неожиданно смолкла, так как ей стало вдруг не по себе.

– Зачем вам это, мистер Гарри?

– Ловить львов.

– Где?

– Там, где они есть. – Надо было отдать должное железной логике британца.

– Их там нет! – заявила Эйлер. – Айда к Христине! Еще чего покажу!

Они зашли в зоопарк. Вестингауз настороженно посмотрел на рюкзак иностранца. Перед клеткой с обезьяной Пульхерия предложила Пуку выложить всё, что было у него в рюкзаке. Тот, недоумевая, разложил.

– Христина, выбирай, – сказала Эйлер.

Обезьяна поглядела и ткнула пальцем в фляжку. Пульхерия протянула ее сквозь прутья. Христина отвинтила крышечку, плеснула в нее, попробовала, крышечку вернула девушке, а сама присосалась к фляжке.

– У вас они все так? – спросил Пук.

– Через одну, – ответила Эйлер. – Это ее единственная слабость.

«Как у всех русских», – подумал мистер Пук.

Выпив, Христина протянула руки к мистеру Пуку и стала глядеть на него влюбленными глазами.

– Она вас полюбила, – сказала Пульхерия. – Развратная девица!