Мамма попыталась скрыть свою радость, опустив взгляд на коробочку на коленях.
– Итак , – бодрым тоном начала Мамма, выпрямив спину и взяв коробочку. – У меня есть для тебя небольшой подарок.
– Подарок? Но у меня не день рождения.
– Я прекрасно знаю, что не день рождения, дурочка. А еще не Рождество, не День независимости и не День посадки деревьев.
Она протянула Карсон маленькую коробочку в блестящей синей оберточной бумаге с белой лентой.
– Разве бабушка не может сделать внучке подарок, когда захочет? Открывай!
На лице Карсон заиграла нетерпеливая улыбка. Она склонилась над коробкой и аккуратно развязала ленту, потом медленно оторвала скотч, стараясь не порвать бумагу. Мамма с удовольствием наблюдала, как изысканно она открывает подарок, снова вспомнив Карсон маленькой девочкой. Вот с Харпер все было иначе – та нетерпеливо разрывала обертку, и обрывки летели во все стороны.
Прежде чем открыть крышку, Карсон потрясла коробку возле уха и оценивающе прислушалась.
– Может, браслет? Или брошь?
Мамма не ответила и лишь подняла брови, сжав руки от нетерпения увидеть реакцию Карсон.
Карсон открыла коробку и приподняла уголки желтого, тонкого носового платка, который лежал у Маммы в рукаве в день ее свадьбы, с вышитыми инициалами МКМ. Потом внучка замерла. В платок был завернут ключ, прикрепленный к серебряному брелоку в виде дельфина. Карсон недоверчиво посмотрела на бабушку.
– Ты смеешься? Это… Это ключ от Блю Бомбера? – воскликнула она.
– Именно.
– Но… Ты ведь сказала… Не понимаю, – растерялась Карсон.
– Понимать нечего, – с легким смешком ответила Мамма. – Это мой подарок! Возможно, «Кадиллак» старый, но в прекрасном состоянии. Он безопасно доставит тебя во Флориду и обратно. И в любое место, куда ты захочешь поехать. Он твой. Я отдаю его тебе. Ты заслужила.
Карсон молча наклонилась, чтобы крепко обнять Мамму. Мамма услышала аромат своих духов на коже Карсон – теперь это был их аромат – и снова почувствовала старую связь.
– Не знаю, что и сказать, – пробормотала Карсон и снова села в кресло. Она изумленно смотрела на ключ.
– «Спасибо» вполне подойдет, – подмигнула Мамма.
Карсон рассмеялась и улыбнулась.
– Спасибо.
На Мамму нахлынули эмоции.
– Как же мне не хочется, чтобы ты уезжала. Дорогая, поцелуй же меня на прощанье. И отправляйся в постель. Тебе нужно выспаться перед долгой дорогой.
– Сегодня я поцелую тебя на ночь, а завтра – на прощанье.
Мамма покачала головой.
– Нет, давай сейчас. Ненавижу прощаться. – Она вздохнула. – Мне приходилось делать это так часто.
Карсон поцеловала бабушку в щеку и прошептала:
– Скоро вернусь. Обещаю.
Выдалось прекрасное утро для путешествий. Безоблачное небо и свежий воздух без тяжелой южной духоты дарили бодрость. В девять утра Мамма стояла на верхней веранде и наблюдала за сценой внизу.
– Вы уверены, что не хотите спуститься? – спросила Люсиль. – Мы торчим здесь, как две старые курицы на насесте.
– Вполне уверена. – Как обычно при расставаниях, у Маммы болело сердце. Она взяла себя в руки, расправила плечи и заявила: – Мы уже попрощались. Ты ведь знаешь, я не выношу мелодрам.
– Ага, – с сарказмом отозвалась Люсиль. – Просто ненавидите.
Мамма подавила смешок. Она наблюдала за группкой молодых женщин у синего «Кадиллака». На мгновение ей вспомнилось, как она тоже была молодой и стояла на том самом месте, смеясь, обнимая, целуя и в очередной раз провожая Паркера в путь, и как заставляла себя улыбаться, скрывая горечь, когда в конце лета Летние Девчонки разъезжались по своим далеким домам. А еще ужасные, последние прощания с мужем и сыном. Таково было бремя долгой жизни. Слишком много прощаний, очень много восходов и закатов, радостных и страшных воспоминаний.
Карсон, самая высокая, была одета в светло-синие джинсы и бледно-голубую льняную рубашку. Темные волосы заплетены в косу, лежащую на спине, словно толстый канат. На голове – фетровая шляпа с яркой голубой лентой. Она по-хозяйски облокотилась на машину, помахивая ключом перед носом у сестер. Дора стояла рядом в коротких розовых шортах и футболке с цветочным орнаментом, светлые волосы свободно лежали на плечах. Она держала в руках кружку. С ними была и Харпер, стройная, как черная птица, в брюках капри и футболке, медные волосы убраны в хвост. И как она держится на таких каблуках, не уставала удивляться Мамма.
– Сегодня они разные, как и всегда, – сказала она Люсиль. – И все же, мне кажется, за последние несколько недель они обнаружили между собой некое глубинное сходство, как считаешь?
Читать дальше