Шарль Левински: Андерсен

Я сделаю это и сегодня.

Я не возвращаюсь той же дорогой, которой пришёл. Может, кто-нибудь из бригады уборщиков случайно выглянет из окна. Я иду пешеходной тропинкой, огибающей замок.

Позади здания, где тропинка не просматривается ни из одного окна, на земле валяются окурки. Никлас курит теперь лишь тайком.

Жаль, что я не могу подраться с Никласом. Я бы его убил. Я знаю по опыту, что после этого мне становится чуточку легче.

Комната Феликса такая же аккуратная, как и моя. Кровать не использована.

И здесь тоже нет никакого предсмертного письма, которое мне пришлось бы устранить. Я и не ждал никакого письма, но нельзя полагаться только на ожидания. Надо всё перепроверять.

Предсмертное письмо было бы нелогично. Если бы он захотел объяснить, почему он он это сделал, его бы сочли сумасшедшим. Это не то воспоминание, какое хочется оставить по себе.

Но ведь и то, что он повесился, было нелогично.

Это была моя ошибка. Я думал, он обрадуется. Но, кажется, это не его сильная сторона – переносить непривычную действительность.

Я его переоценил.

На сей раз я исчезну окончательно.

Я смотрю в интернете расписание поездов и выбираю себе подходящий. Это должен быть ICE, междугородный экспресс. Он быстро идёт.

Телефон таксиста, который привёз меня сюда, я нахожу в своём мобильнике. Звоню ему и инструктирую, где он должен меня ждать. Он хочет пятьдесят евро сверх таксофона, и я соглашаюсь.

Как будто это играет какую-то роль.

Фирма Андерсен, как я читал, котируется на бирже в несколько миллиардов.

Нельзя принимать людей такими, какими тебе хотелось бы их видеть. В Феликсе я ошибся. В нём оказалось слишком много от Космы.

Что толку хотеть от вещей того, чего в них нет.

Я вешаю в шкаф мою спортивную одежду и одеваюсь. Серые брюки и голубой пуловер.

Брать с собой мне нечего. Мои костюмы пусть носит кто хочет. Фотографию моих лжеродителей они могут опять снести на блошиный рынок.

Погибли в дорожно-транспортной катастрофе. Быстрая смерть – хорошая смерть.

Д-р Мертенс попытается замять историю. Защитить славу своего интерната. Может, они переименуют корпус «Альберта Эйнштейна» в корпус «Феликса Андерсена». Из пиетета.

Шекспир, Вагнер и Андерсен.

Я никогда не узнаю, что бы из него стало.

Они захотят известить моего опекуна и не получат от него ответа. Когда-то они обнаружат, что его не существует. Может, они даже разведают, что Килиан фон Лаукен – это совсем другой человек.

Ну-ну.

Смешные очки я оставлю здесь. Насчёт скрипки у меня колебания. Но нет смысла откладывать решения.

Я кладу её на пол, взбираюсь на стол и прыгаю на неё. Я не хочу, чтобы Клотц опять доставался кому-то другому.

Таксист привёз меня на вокзал и получил свои деньги. «Но сегодня поезд не идёт», – сказал он.

Какой-нибудь поезд идёт всегда. Надо только знать, куда тебе. Когда мой отец умер, я тщетно искал в его выдвижном ящике орден красного орла.

Хотел бы я знать, что он с ним сделал.

Слева обогнуть вокзал и потом вдоль путей.

Ремуса жалко. Он был хорошей собакой.

Однажды, без всякой дрессировки, он протянул мне лапу. Надо было бы мне её взять.

Спелая ежевика. Был бы голоден, мог бы нарвать.

Колючие побеги.

Мать Арно знала, что я сейчас сделаю. Я это видел по ней.

Но ей это было кстати.

Идти по рельсу, это лучше.

Симфонии Моцарта. До мажор. Соль минор. Ми-бемоль мажор.

Благородно и пылко.

На рельсах можно и балансировать.

Держишь ли равновесие – это исключительно вопрос воли. Госпожа Бреннтвиснер была уродлива.

Вон там впереди подходящее место. После поворота, когда машинист заметит тебя только тогда, когда будет уже поздно.

Можно приложить голову к рельсу, тогда будет слышно, как приближается поезд.

Я не хочу стоять на коленях, когда это произойдёт.

Вот сейчас.

Гёте. «Лесной царь». В переводе В.А.Жуковского. (Прим, переводчицы).