Фрэнки опустила голову и сдула челку с лица.
— Я знаю. Ты права, — сказала она, качая головой. — Весь наш мир крутится, и я жалела себя, потому что на тебе целая банка краски на стодолларовых джинсах, и ты даже не упомянула это.
Я посмотрел вниз.
— Эти не такие дорогие, да?
Она кивнула.
С ужасом, я уставилась на джинсовую ткань Skittles colored.
— Почему не сказать Джулианне что-нибудь?
— Она купила их для тебя. — Фрэнки невозмутима. — Конечно, она сделала это. Ты ходила за покупками в секонд-хенд всю свою жизнь, как и все мы. Почему я думаю, что ты знаешь, что на тебе надето?
— Как очистить краску от джинсов? — спросила я, взяв мокрую чистую тряпку. Было уже слишком поздно. Краска высохла.
— Так, каково это, не беспокоиться ни о чем? — Фрэнки пыталась скрыть горечь в своем голосе, но не смогла.
— Я до сих пор беспокоюсь. Сэм и Джулианна беспокоятся. Они просто разные.
— Как так?
— В принципе, они беспокоятся не только о покупке вещей. Они беспокоятся обо мне. Они беспокоятся о будущем, о своих друзьях, о работе и тому подобное. Имея деньги, это не делает вещи сложным.
— Подожди-подожди, – сказала она, подняв один палец. — Я, может быть, пролью слезу за богатых людей во всем мире.
Я бросила тряпку на нее, стараясь не улыбаться.
— Я имела в виду то, что я сказала ранее, что моя жизнь была разделена на две полосы – тогда и сейчас. Это была огромная часть моей жизни, прежде чем в ней появились Сэм и Джулианна.
— И Уэстон?
— Нет. Он единственный, кто остался частью того и другого. Он мост, что нес меня.
— Ты сбалансировала сегодня.
— Я задолжала ему один из пятидесяти.
Мы продолжили уборку, только ожидая полдюжины клиентов до закрытия.
— Подвезти? — Фрэнки спросила, как в старые добрые времена.
— Нет, спасибо, — сказала я, не упоминая очевидное.
— Прощай, сучечка!
Я помахала ей и села в машину, смеясь и качая головой. Я нажала на кнопку зажигания, и двигатель, зарычав, проснулся. Я не планировала работать снова до тех пор, пока не окончу институт, и хотя я собиралась отпустить Фрэнки и «Молочную королеву», она не была больше моим убежищем. Теперь мой дом - мои родители и Уэстон. Они все заставляли меня чувствовать себя защищенной и в безопасности.
Мысли об Уэстоне, Сэме и Джулиане, Джине, Фрэнки, и как сильно все изменилось, кружились в моей голове, когда я доехала до дома, но это не было случайностью, что я обошла дом Ольдерменов и пошла прямо к дому Гейтсов.
Грузовик Уэстона был припаркован на улице. Дни становились длиннее, так что заходящее солнце было залито розовыми и оранжевыми оттенками с вишнево-красной краской. Я залезла на кровать в грузовике и открыла заднюю крышку кулера. После того, как моя рука была облита водой, я остановилась на апельсиновой Фанте. Я достала из холодильника банку.
Соседи, должно быть, хотели завести щенка, потому что за забором залаяла маленькая немецкая овчарка, когда я подходила по изогнутому тротуару к входной двери. Я не ходила по этому пути. Я заходила со стороны гаража Уэстона. Я позвонила в звонок, освещенный светом двери, и колокольчики заиграли мелодию. Пару минут спустя, Вероника открыла дверь с теплой улыбкой и усталыми глазами. После второго признания, она сделала шаг назад, открывая дверь шире, и жестом пригласила меня войти.
— Он внизу, — сказала она, глядя вниз на мою одежду, покрытую краской.
— Сухая, — пообещала я.
— Надеюсь на это. — Веселье подорвало ее укоряющий тон.
Она погладила бедра своими ладонями и покачала головой, когда я прошла мимо. Я легко направлялась по пути. С каждым шагом вниз, знакомое трепетание в животе усиливалось. Это не гравитация тянет меня вниз по лестнице. Это была неопровержимая сила, желание лечь в кровать красного «Шеви» и раствориться в паре изумрудно-зеленых глаз.
Я задавалась вопросом, перестану ли я однажды чувствовать меньше по отношению к Уэстону, и до меня дошло, насколько опустошенной я была бы, если бы этот день когда-нибудь настал.
На полпути вниз по ступенькам, можно было видеть лицо Уэстона. Он сидел на диване, его торс повернут спиной к приостановленному эпизоду реалити-шоу. Его локоть прижат вниз, небольшая подушка рядом с ним. Он был чистым, его кожа блестела и покраснела от оттирания.
— Привет, — сказал он, наблюдая за мной, когда я подошла к дивану.
Прежде чем я успела ответить, он схватил меня и потащил вниз, пока я не приземлилась спиной на подушки. Он оставил на моих губах теплый влажный поцелуй. Его руки были подо мной, вжимая мое тело в его, пока он искал мой рот своим языком. Я запустила пальцы в его волосы и вдохнула, мои колени раздвинулись, позволяя ему лечь между ними.
Читать дальше