Гейл Макхью: Пульс (ЛП)

Эмили вдохнула аромат арахиса:

– Арахисовое масло? – спросила, наморщив лоб. – М-м-м, я знаю, что мы любим использовать взбитые сливки, но не припоминаю арахисового масла, Блейк. Ты что, путаешь меня с другой женщиной?

Гэвин усмехнулся, накрывая свободной рукой заднюю часть её шеи. Притянул её лицо, оказываясь всего в дюйме от неё.

– Никогда. Но вы близки, мисс Купер, в скором времени миссис Блейк. Я бы съел с твоего тела всё тебе известное. У тебя есть мое обещание использовать тебя в качестве сэндвича с арахисовым маслом и желе.

Эмили улыбнулась:

– Откуда это?

– Черт бы тебя подрал, женщина. – засмеялся Гэвин. – Может это поможет. – Он запустил шелухой ей в волосы.

Эмили отпрянула:

– Ты только что бросил что-то мне в волосы?

– Ага. И что ты сделаешь? – Гэвину хотелось бы, чтобы Эмили увидела его хитрую улыбку, когда он расставил руки на ковре позади себя. – Моя игра. Мои правила. Смирись с этим.

– С ума сошел, – хихикнув, заключила Эмили. Найдя, где запуталась шелуха, на ощупь вытащила её из своих волос и наугад запустила её туда, где, как надеялась, находилось его лицо. Она отлетела от головы Гэвина и ударилась о каменное покрытие камина. – Бейсбольная игра. – просияла Эмили. Найдя его плечи, схватила их и притянула к своей груди. – Хотя игра была отстойной, потому что твои Янки побили моих Пташек, это воспоминание я никогда не забуду.

– Надрали им задницы, – поддел её Гэвин, доставая из сумки ещё одно воспоминание. Эмили вздохнула и покачала головой. Улыбаясь, Гэвин подумал, следующее воспоминание взбудоражит её осязание, и был чертовски уверен, она узнает его в ту же секунду, как почувствует. Взяв её за руку, положил ей на ладонь бутылочную крышку и увидел, как в ту же секунду засветилось её личико.

– Мой любимое, – прошептала Эмили, целуя крышку. Потянулась, чтобы поцеловать какую бы то ни было часть его, какую только сможет найти. Попав в место над скулой, улыбнулась. – Бутылочные крышки на всю жизнь?

– Всегда, – ответил Гэвин, направляя её губы к своим. Целовал её ласково, наслаждаясь тем, как эта девочка нашла такой маленький жест таким великим.

– Можно теперь снять повязку? – почти умоляла Эмили.

– Терпение, маленькая, – ответил Гэвин, доставая из сумки два последних воспоминания. Вкус будет следующим чувством, которое он вызовет. Гэвину было интересно, вспомнит ли Эмили разговор, который всё это вызвал. – Открой рот, – прошептал Гэвин, терпеливо наблюдая, как она раскрывает свои потрясающие полные губки. Открыв крышку маленького контейнера со сливками и пакетик сахара, он положил оба изумительных лакомства на её розовый язычок. Прежде чем Гэвин успел вдохнуть, Эмили каким-то образом нашла его рот. Губы отчаянно сливались в сливочно-сахарном поцелуе. Языки танцевали, как одно целое.

– Я знаю, что это, – мурлыкала Эмили.

– Правда? – целовал её глубже, каким-то образом умудрившись поднять их с пола. Взяв её на руки, как жених носит невесту, он продолжал искусно атаковать её губы.

– Да, мистер Сливки с сахаром. Теперь, я требую снять эту повязку. – Ее голос охрип, отягощенный потребностью, желанием, страстью – результат сладкой муки, которой он её подверг.

Гэвин сделал так, как она просила, медленно стянув повязку. Видел, как повязка открыла прекрасные зеленые глаза, и удивление в них послало по его коже волну мурашек удовольствия. Её потрясающий вздох заполнил его уши.

– Добро пожаловать в наше будущее.

Ноги Эмили свисали с его рук, а она, оглядев пространство, никак не могла решить, что рассмотреть в первую очередь. Деревянные полы по всей просторной гостиной были отполированы до блеска. В сравнении с её размерами пентхаус Гэвина казался комнатой в студенческом общежитии. Взгляд прошелся по мраморной лестнице, которая, располагаясь посреди холла, разрезала пространство пополам. Потолки, отделанные изысканной лепниной, нависали над панорамными окнами, которые демонстрировали бассейн на заднем дворе. С каждой его стороны был пестрый изогнутый подход.

Гэвин повел её на кухню, включающую в себя бесчисленное множество гранита сливочного цвета. Приборы из нержавеющей стали, подходящие в самый раз для шеф-повара, были расставлены в глянцевых шкафчиках вишневого цвета. Несмотря на отсутствие мебели, роскошь дома перетекала из одной комнаты в другую, по мере того как Гэвин провел Эмили из библиотеки, бильярдной и кабинет. Всё поражало Эмили, сердце как будто увеличилось. Небезызвестная игра Гэвина в двадцать вопросов, всегда включавшая странные кусочки информации, будь то цвет, текстура или дизайн, стала тем, что сформировало их дом. Их будущее. Кусочки её ответов были разбросаны повсюду.