Татьяна Булатова: Не девушка, а крем-брюле

– Так что? – Нянька явно торопилась доделать начатое.

– Вам показалось, – заверила ее Ладова и, собрав разрисованные листки, выбралась из-за детского хохломского столика.

– Ну ладно тогда, – пожала плечами недоумевающая нянечка и вернулась к своим занятиям: перед родительским собранием в группе должно все блестеть, чтоб комар носа не подточил, а то, не дай бог, какая-нибудь дотошная мамаша пойдет с ревизией и где-нибудь пыль обнаружит или мусор. Они ведь любят: сразу – к заведующей.

К ней же направилась и Василиса Юрьевна, как только поняла, что больше не может находиться в замкнутом пространстве группы, и вообще – нигде, если это никак не пересекается с местонахождением Андрея Александровича Хазова.

– Вы плохо себя чувствуете? – оживилась заведующая, так и не расставшаяся с подозрениями о том, что ее сотрудница тяжело больна.

– В некотором роде, – уклончиво ответила Василиса и присела перед начальницей. – Можно мне несколько дней за свой счет?

– Основание?

– По семейным обстоятельствам, – Ладова никак не могла взять в толк, чего от нее хочет заведующая.

– Вы можете взять больничный, я же вам предлагала, – перегнулась через стол заведующая и с пристрастием посмотрела на осунувшееся Василисино лицо. – Вы похудели…

– Я на диете, – с готовностью призналась Ладова, и начальница тут же подумала: «Наверное, желудок. Или кишечник», – ей никак не хотелось выпускать свою подчиненную из камеры смертников.

– Понимаю, – с таинственным видом проговорила она, а потом достала из выдвижного ящика своего стола отксерокопированную брошюру «Рак излечим». – Здесь вы найдете много интересного.

Прочитав название, Василиса побледнела, но отказаться не посмела и взяла книжечку в руки.

– Почитайте на досуге, – посоветовала ей заведующая и тактично добавила: – Многим помогает. Стучите – и откроется вам, – перешла она на библейский слог и мысленно попрощалась с сотрудницей, так и не удовлетворив ее просьбу о трех днях за свой счет.

– Сволочь, – прошипела, выйдя от нее, Василиса Юрьевна и, подойдя к стенду с документацией, засунула брошюру в окошечко из прозрачного пластика, где торчала «Книга жалоб и предложений».

С каждой минутой круг вокруг изнемогавшей от тоски и голода Василисы становился все у́же. В нем уже не было места ни старшим Ладовым, ни Бектимировым, ни воспитанникам старшей группы детского сада № 69, ни их родителям, так и норовившим влезть в него без приглашения. И пока шло собрание, Ладова все время ловила на себе любопытные взгляды присутствующих и ждала, когда же начнутся вопросы, напрямую не связанные с повесткой дня.

– Вы хотите спросить меня, как Женя? – поинтересовалась она у Дмитрия Владимировича Щербины, любившего посещать родительские собрания не в пример его вечно сидевшей в салонах красоты супруге.

– Жена просила узнать, – неуверенно промямлил заботливый папаша, – не собираетесь ли вы увольняться или, может, того… – он изобразил округлившийся живот, – в декрет?

– Правда-правда! – засуетились любопытные мамочки за спиной у мужественного Щербины. – Вы женщина молодая, не замужем. Вам нужно личную жизнь устраивать, – покровительственно щебетали считавшие себя умудренными жизненными опытом молодые женщины.

– Ну и что? – уставилась на них Василиса, не понимая, чем вызван такой интерес к ее личной жизни.

– Как «ну и что»?! – ахнули родительницы. – На следующий год подготовительная группа – последняя, дети вас любят, а вдруг вы – раз – и оставите их? Нам бы не хотелось…

«А обо мне вы не хотите подумать?» – чуть не слетело с языка обычно сдержанной Василисы Юрьевны, но вместо этого она произнесла универсальное:

– Я вас понимаю.

– И мы вас понимаем! – радостно зачирикали не распознавшие иронии мамочки и снисходительно добавили: – Конечно, замуж надо…

– А кто вам сказал, что я не замужем? – тихо проговорила Ладова, не отводя глаз от родительских лиц.

– Да?.. – удивился Щербина, но тут же получил в бок локтем от одной из родительниц.

– Да, – гордо ответила Василиса и захлопнула блокнот, в котором по ходу собрания делала кое-какие пометки.

– Но мы можем попросить вас, чтобы вы довели наших детей до конца? – взмолилась мать Танечки Чебурахиной.

– Время покажет, – таинственно улыбнулась Ладова и, объявив, что ее рабочий день подошел к концу, начала собираться домой.

В отличие от нее, родители старшей группы расходиться не спешили. Они просто поменяли место дислокации и, столпившись у входа в детский сад, разгоряченно начали обсуждать коварство Василисы Юрьевны, никак не желавшей входить в их положение.