Эвелина Пиженко: Когда осенние печали. Часть 1.

…Да, Анюта беременна… и, почему-то, ему кажется, что это именно его ребёнок. Недаром она отнекивалась! Это известный женский приёмчик… Вот, если бы отцом ребёнка был этот курсантик, её муженёк, она объявила бы об этом с гордостью, стараясь уязвить его, Виталия… Но она почему-то упорно говорила «нет». Значит, ребёнок этот — его.

…Чёрт возьми… Подлая штука жизнь… заставляет быть с нелюбимой женщиной, которая рожает ему нежеланных детей! А та, с которой он был бы счастлив проводить дни и вечера, теперь будет скрывать от него сына или дочь, прикрываясь своим, чёрт знает откуда взявшимся мужем…

…Появляться возле института, а, тем более, возле дома, где жила теперь Анюта, Виталий опасался. Номер его «Жигулёнка» теперь на примете… Тесть постарался. Ездить на общественном транспорте — тоже навлекать на себя подозрения. Сандра знает, что он пешком теперь не ходит, и, если оставил машину дома, то из каких-то своих, корыстных, побуждений… К тому же, его внешность слишком яркая и запоминающаяся, а многим и вовсе знакомая, чтобы не примелькаться в общественных местах. Выслеживать Анюту нет смысла и времени — он не знает наверняка, когда у неё заканчиваются занятия, и куда она может отправиться после них. Все предыдущие их встречи были результатом его упорного сидения за рулём напротив входа в институт… Теперь же этот вариант отпадал.

Заявиться к ней домой тоже было верхом глупости… Там мог быть муж, и разгоревшийся скандал имел бы все шансы выйти наружу…

Как ни крути, а ситуация складывалась неудачная.

…Он мучился целый месяц. Желание вновь увидеть Анюту было таким сильным, что Виталий был готов наплевать на все меры предосторожности, но благоразумие каждый раз брало верх.

Помог случай. В один из дней Олегу срочно понадобилась машина, и накануне он попросил у Виталика на пол дня его «Жигули». Сделав вид, что отдаёт ключи с неохотой, тот уже прикидывал план действий. Поехав с утра в институт, он пробыл там совсем немного — курс был выпускной, и посещения не регламентировались. Показавшись на глаза многим знакомым и преподавателям, он незаметно забрал в гардеробе одежду и выскользнул из здания. Поездка на другой конец города на троллейбусе заняла около сорока минут, и, добравшись, наконец, до нужного микрорайона, Виталий направился к пединституту. Он прогуливался неподалёку около полутора часов, и уже порядком замёрз на январском ветру, пока дождался Анюту.

…В этот раз его ждало разочарование… Парень в форме курсанта появился совершенно неожиданно, буквально за несколько минут до Анечки… Выйдя из здания, она сразу оказалась в его объятиях… Виталику только оставалось смотреть, как, взяв под руку мужа, Анюта что-то весело рассказывает ему по дороге домой…

…Следующая их встреча состоялась уже в конце марта. На этот раз Анечка была одна… Демисезонное драповое пальто, тёмно-синего цвета, в форме трапеции уже не могло скрыть аккуратного животика…

— Здравствуй… — сняв чёрные очки, Виталий пристально смотрел на Анюту.

— Здравствуй, — вздрогнув от неожиданности, она взглянула на него чуть исподлобья.

— Зачем ты меня обманула?

— Обманула?.. — её удивление было искренним, — В чём?!

— В том, что ты не беременна.

— А тебе не кажется, что это не твоё дело?

— Мне кажется, что это моё дело, и мой ребёнок.

— Если ещё раз покажется, перекрестись. Извини, мне нужно идти…

— Аня… — он снова, как и в прошлый раз, задержал её за локоть, — Я не буду стоять у тебя на пути… я не буду мешать твоему счастью… только скажи правду… Это — мой ребёнок?

— Ты — на моём пути?! — усмехнувшись, Аня недоверчиво покачала головой, — Ты на нём никогда и не стоял. И моему счастью помешать ты никогда не сможешь.

— Это же мой ребёнок… да?.. ну, скажи!

— Нет, не твой… — Аня чуть свела брови и посмотрела ему прямо в глаза, — Даже если бы он и был твоим… Какая тебе разница?! У тебя есть свой ребёнок, а скоро их будет два… Не многовато ли?..

— Аня… — невольно скользнув взглядом по сторонам, он взял её за плечи, — Анечка… ты ничего не понимаешь… всё, что там — не семья… там нет ничего для меня дорогого и близкого… Мне нужна только ты, понимаешь?! И этот ребёнок… я буду счастлив знать, что он — мой…

— Ничего дорогого?.. — Анюта не верила своим ушам, — Это же твои дети… как ты можешь так о них говорить?!

— Могу… может, я чудовище… но это — так…

— Ты — чудовище… — она как будто впервые увидела его воочию, — Ты, действительно, чудовище…