На меня косо взглянул.
— Богатырь?
— Да…
— Ну, всё, иди, иди. Быстро такие дела не делаются. Но через неделю будет дома. Слово даю. — Загордился он возможностью говорить такие слова. — Телефон оставь! — Прикрикнул, когда я к дивану подошла. — Я завтра завезу. — Пояснил и словно благословил, так рукой махнул.
Я сидела в чужой машине и понять пыталась, что же произошло. Правильно ли поступила, что рассказала? Были ли у меня шансы Диме как-то иначе помочь? А что, если он Ванечку заберёт? — Кольнул испуг, но я тут же успокоилась, потому что не верила в это. Ковалёва практически не знала, но казалось, что не тот он человек.
Лёша явился домой к утру, попытался сдержать улыбку, но так и не смог. Сдержанно мне кивнул.
— Всё будет, Галь, прорвёмся!
А потом наступили самые тяжёлые дни ожидания. Вытащить Диму и приостановить дело за недостатком улик или что они там ещё придумали, было не так просто, как его туда отправить. Лёша говорил, что следователь упирается до последнего. Я кусала губы, ломала пальцы, локти, бродила из угла в угол как только выдавалась свободная минутка. Только Ванька и спасал.
Ковалёв, как и обещал, приехал на следующий день, на Ваньку долго смотрел, вроде как сравнивал, примерялся. На руки взять так и не решился, но попросил волос для экспертизы, а я и не была против. В следующий раз вернулся через четыре дня совсем другим. С подарками, с цветами и со словами благодарности. Я плохо помню это время, да и вообще, как-то потерялась, запуталась. Из дома не выходила, на прогулку отправляла Лийку, а она только рада. Наверно я жалела себя. Оттого и мучилась так, оттого и места не находила.
Практически не ела, похудела, я только и делала, что ждала, верила. Потеряла сон, наверно стала похожа на зомби из фильма ужасов, потому что Лёша при виде меня неодобрительно качал головой. На все короткие «Что?» отвечал упрямо поджатыми губами.
Неделя растянулась в три, пошла четвёртая. Ничего не решалось, а узел, словно затягивался всё туже и туже. Ковалёв, глядя на меня, стал заметно нервничать и злиться, сам вызывался гулять с ребёнком, уговаривал отдохнуть, предлагал какие-то санатории, обещая присмотреть за Ванькой. Однажды едва ли не силой заставил поесть, правда результатом такого давления стала рвота. Как он тогда кричал… А на самом деле не на шутку волновался и всерьёз беспокоился, грозясь сдать врачам.
Вскоре я и сама ощущала степень своей измотанности, спать хотелось всё время, еда по-прежнему не проходила, а утренняя тошнота на фоне голодания замучила в конец. Причина таких изменений обнаружилась достаточно быстро, и есть я стала через силу. Даже когда уже не лезло. Пыталась наверстать упущенное и вернуть себе человеческий вид. Ковалёв начал мне улыбаться, словно о чём-то догадался, а я не скрывала своей радости, купалась в ней. Теперь находилось время для всего, а жалость как-то поутихла, уступая время обычным заботам молодой мамы. Лия и Лёша не комментировали, хотя, на фоне своих переживаний, могли просто не догадываться.
В тот вечер никак не получалось уложить Ваньку. Он капризничал, плакал, сучил ножками, и столбиком стоял в кроватке. Я отключилась ближе к полуночи, а как проснулась, Ванька спокойно лежал, укрытый толстым пуховым одеялом. В душе, недалеко от моей комнаты, шумела вода, хотя Лёша предпочитает ванную в другом конце квартиры, Лия же, вообще в это время спит крепким сном беременной женщины, отсыпаясь впрок. Это меня насторожило и я прислушалась. Вскоре вода стихла, а по полу послышались шаги босых ног, дверь в мою комнату бесшумно отворилась и сомнений не оставалось.
Дима остановился у кровати и некоторое время просто смотрел, а я не решалась повернуться, дыхание затаила, губу закусила, чтобы не расплакаться на эмоциях, сжала кулаками угол одеяла, цепляясь за него, закрыла глаза. Матрац заметно прогнулся, а в мою шею уткнулся прохладный нос, по линии подбородка прошлись мягкие горячие губы, а я только зажмурилась сильнее, боясь, что это сон.
— Прости, что разбудил. — Прошептал, крепко прижимая меня к себе, шарил по телу, не переставая осыпать лицо и шею мелкими поцелуями.
Мы затихли, прислушиваясь к дыханию друг друга. Его, мощное и шумное, размеренное. И моё, быстрое, поверхностное, вот-вот готовое сорваться. Собравшись с силами, я повернулась в кольце Диминых рук, крепко-крепко прижимаясь к нему, такому родному, любимому. Уткнулась носом в широкую шею, всхлипнула, сдерживаясь, потёрлась, пытаясь прижаться плотнее и не смогла сдержать слёз облегчения, радости… не знаю, чего там ещё было намешано, но лились они быстро, выходили легко, без истерик, так, словно всю мою боль с собой забирая.
Читать дальше