Эллен Фьестад: Вместе мы удержим небо

– Что происходит?

Лука смотрит на него, и теперь глаза у нее такие же испуганные, как у него.

– Не знаю.

Его голос едва слышен, видно только, как шевелятся губы. Он садится, привалившись спиной к белой кафельной стене. Спина сгорблена. Он поднимает глаза и смотрит на нее сквозь намокшие пряди волос. Глаза у него блеклые. Не ярко-синие, какими они всегда были.

– Я сам не знаю, как я там оказался. У нее. Просто так получилось. Я еще ничего не успел понять, как все уже кончилось. И тут я почувствовал, что колет в груди. Мне становилось все хуже и хуже. Пришлось вызвать такси и поехать домой. Господи, Лука. Я не знаю, что происходит. Мне страшно.

Глаза у него стали огромными. Огромными и выцветшими. Лука пытается поймать его взгляд, но это ей не удается.

Она кидается на кухню, хватает мобильник, дрожащими пальцами набирает 113 – номер вызова экстренной помощи. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем там снимают трубку.

Я стою у окна и смотрю на море. Шторм уже стихает. Облака расходятся, из-за них появляется ясное вечернее небо. Сейчас ровно год с тех пор, как это случилось. Год с той ночи в ноябре, когда мы столкнулись на дороге. На улице ветер гуляет в кронах деревьев. Я думаю о том дне в больнице. Дне, который все изменил.

Когда за Гардом приехали, он полулежал в ванной, голый, мокрый и замерзший. Мужчина и женщина в красно-желтой форме заполнили собой все крохотное помещение. Мужчина пытался разговаривать с Гардом, но тот не реагировал на вопросы. Врач посчитал у Гарда пульс и осмотрел его, пока женщина раскладывала принесенные с собой носилки. Мужчина прошелся пальцами по шраму на груди у Гарда.

– Ему делали пересадку сердца?

Врач «скорой помощи» не столько спросил об этом, сколько констатировал факт. Лука поплотнее запахнулась в кофту, будто скрывая свой собственный шрам. Под вязаной кофтой на ней была надета футболка, вряд ли он мог бы догадаться, что и у нее на груди такой же след. И все же ей казалось, что его взгляд проникает сквозь ее многослойные одежды. Сквозь все напластования тайн, которые они носили в себе все эти месяцы. Лука не нашла в себе сил ответить. Голосовые связки совершенно не повиновались ей. Слова застряли где-то глубоко в горле, за языком. Глубоко-глубоко в горле.

Врач пальцами раздвинул Гарду веки, посветил ему в глаза миниатюрным карманным фонариком.

Осмотрел шрам глазами, которые всяких шрамов повидали на своем веку. Глазами, которые знают, сколько времени нужно, чтобы заросли раны разного рода. Хотя рана у Гарда затянулась быстрее, чем обычно, все равно не возникало никаких сомнений относительно того, откуда она взялась. И относительно того, что она появилась совсем недавно.

Лука не сводила глаз с белого тела Гарда. Какой же он худой, когда лежит вот так. Глаза закрыты, грудная клетка вздымается, во всяком случае он дышит, однако не отвечает, когда к нему обращаются. Медики пробовали похлестать его по щекам, но он лишь застонал еле слышно.

Завернув в шерстяное одеяло, его уложили на носилки. Снесли вниз по нескончаемым лестничным пролетам, удерживая носилки на весу – врачам пришлось устроить несколько передышек на площадках лестницы: по лбу мужчины стекал пот; он не обмолвился ни словом. Женщина вызвала кого-то в больнице по переговорному устройству и передала необходимую информацию.

«Скорая помощь» отвезла их в приемный покой отделения интенсивной терапии. Лука ехала в фургоне «скорой» сзади, вместе с Гардом и врачом-женщиной. Та закрепила на его грудной клетке электроды, чтобы следить за его сердечным ритмом на экране. Экран мигал все реже и реже. Женщина набрала лекарства в несколько шприцев. Звук сирены рызрывал воздух над городом и освобождал им путь. Голубой огонек мигалки мелькал в окошках, освещая тесное пространство внутри автомобиля движущимися конусами света. То возникающими, то пропадающими полосами. Как от маяка, светящего далеко в море, среди бушующей бури.

Когда они наконец добрались до больницы, их уже ждала целая группа людей в белом. Они сразу же обступили носилки со всех сторон, закрыв Гарда от Луки; она поднималась на цыпочки, но все равно ничего не могла разглядеть. Носилки покатили по коридору куда-то вдаль, закрепив на Гарде множество всяких датчиков. Подготовили к работе монитор-дефибриллятор. Провода пересекали обнаженную грудную клетку Гарда вдоль и поперек. Лука едва успевала за врачами. Ей казалось, что никто не обращает на нее внимания, пока крупная волосатая рука не остановила ее вдруг на пороге операционной, не позволив ей пройти внутрь.