Он отпустил ее и сел на диван, сжав руки между коленями.
— Ты ведь достигла гораздо большего и была тогда гораздо богаче меня. Я любил тебя еще и за это. Я совсем не такой шовинист, каким ты меня представляешь, Эрин. — Он усмехнулся, потом опять стал серьезным. — Но я не мог сделать предложение, пока у меня не было даже дома, в который я мог бы тебя привести, а только казенная квартира. У меня действительно не было будущего, мне нечего было тебе предлагать. Я не мог приехать, пока не устроил свою жизнь и не начал зарабатывать приличные деньги.
Она села рядом и обхватила его широкие плечи.
— Но для меня все это совершенно не имеет значения. И никогда не имело значения. Я же тебе говорила.
— Зато для меня — дьявольски важно. — Он обнял ее и глубоко вздохнул. — Выходи за меня замуж, Эрин. Я не так богат, как Стэнтон, но я…
Она прижала палец к его губам.
— Ты сказал мне то, чего я хотела больше всего на свете. — Взяв его руку, она положила ее на свой живот и блаженно заулыбалась. — Долгие годы после смерти Джозефа я что-то искала. Много работала, думала, что профессиональный успех — моя стезя. Но я ошибалась. Я стала разыскивать Кена и, слава Богу, познакомилась с Мелани. Спасибо тебе, теперь я знаю ответ на мучившие меня вопросы о женщине, давшей мне жизнь. Я теперь знаю, почему я оказалась в приюте. Но, Ланс, — ее голос дрогнул от обуревавших ее чувств, — я не знала, что я ищу, пока не встретила тебя.
Он крепко поцеловал ее, наслаждаясь вкусом ее губ, которого так и не смог забыть. Она приоткрыла рот и страстно ответила на его поцелуй.
Когда они оторвались друг от друга, он сказал:
— Я присматривал дома у себя в Джорджтауне, но твой мне нравится больше всех. — При этом он глядел отнюдь не на убранство ее дома, а на ее грудь, теребя бретельки сарафана.
— Так может быть… — Она попыталась сдержать внезапно прорвавшееся волнение. — Я хочу сказать, твой бизнес позволит нам остаться здесь?
— Все, что мне нужно, — телефон и аэропорт поблизости. — Он улыбнулся. — Когда переезжать?
Она знала, что для него это будет трудно — и профессионально, и психологически. Он приносил эту жертву ей. И за это она любила его еще больше. Отвечая на его вопрос, она сказала:
— Как только ты дашь мне свое честное имя.
Они опять упоенно поцеловались. Его рука проникла под легкую ткань платья и коснулась се бедра.
— Отвезешь меня в Шривпорт, чтобы познакомиться с моей мамой? — Она подняла глаза и пояснила:
— Дело в том, что она ничего не знает ни о тебе, ни о ребенке. Я не стала ей говорить, пока не пришла к окончательному решению, не нашла убедительных объяснений.
— Так вот что я такое для тебя? Окончательное решение? И всего-то? — Он притворялся обиженным, но на самом деле улыбался, поигрывая пальцами с кружевом ее трусиков.
— Когда мы скажем маме, тебе придется тотчас жениться.
— Я не трус.
И он снова приник к ее губам.
— Моя работа поначалу будет связана с разъездами — пока я не найду для этого новых людей.
— Я буду ездить с тобой, — радостно откликнулась она.
— Нет. Ты будешь сидеть дома и заниматься ребенком.
— И ребенок будет разъезжать с нами. Я не такая жена, которая может обменять мужа на ребенка. Я всегда буду с тобой.
Он стал смеяться, а она делала вид, что сердится, и старательно хмурила брови.
— Что в этом смешного?
— Ты. Не знаю, почему я льщу себя надеждой, что ты станешь мне послушной и покорной женой. Ведь ты всегда на меня огрызалась!
Она обиженно отодвинулась.
— Вовсе нет!
— Вот и сейчас!
— Вот сейчас я покажу тебе непокорность, мистер Баррет! — крикнула она и вскочила с дивана. Не успел он раскрыть рот, как она взбежала наверх по ступенькам, и он услышал, как хлопнула дверь.
— Эта женщина — моя смерть, — пробормотал он, хватаясь за голову. Он остановился перед ступеньками, глядя вверх. Вдруг он широко улыбнулся. — Так пусть я умру счастливым! — И он сбросил рубашку.
Наверху все двери были распахнуты, кроме одной. Ему понадобилось не больше минуты, чтобы довершить то, что начал внизу. И он возник в дверном проеме — как дикарь, во всеоружии своей наготы.
Эрин, ожидавшая его в постели, затряслась от смеха. Они думали об одном. На ней были только трусики.
Он самодовольно улыбнулся и ринулся к ней. Матрац заскрипел, когда он стал на колени, склонившись над ней.
— Тебе действительно смешно? — спросил он.
С проказливой улыбкой она призывно к нему прикоснулась.
Читать дальше