Сара Вуд: Понять и простить

— Нет! — перебил он. — Довольно, я не могу тебя больше слушать. Уходи! Убирайся из моего дома! Я не хочу тебя больше видеть!

Похолодевшая, Эллен в последний раз взглянула на свою дочь. Бедняжка. Она снова начинала плакать. Прощай, Джемма. Прости меня, мысленно обратилась к ней Эллен. На мгновение Джемма замолчала. Не в силах больше выносить это, Эллен развернулась и вышла, ничего не видя перед собой из-за пелены слез. Она услышала за спиной стук чемодана, который забыла взять. Дверь захлопнулась позади нее.

Не обращая внимания на любопытные физиономии соседей, появившиеся за занавесками окон, она стояла, привалившись к стене их дома, — дома, который они украшали и обставляли, где они смеялись и любили друг друга. Там, за стеной. Люк, наверное, успокаивает Джемму. Когда плач девочки стих, она подняла чемодан и медленно поплелась прочь.

Назад к родителям. К злому «я ведь тебя предупреждал». Больше всего ее убивало торжество отца. Еще бы — он ведь оказался во всем прав! Что дало ему возможность усилить свои диктаторские полномочия. Разбитая, больная и сломленная морально, Эллен не сопротивлялась. Она потеряла двоих любимых людей.

У нее начали выпадать волосы. Каждое утро на подушке она обнаруживала огромные пучки. Расческа вырывала пряди волос с корнями, оставляя отвратительные проплешины. Эллен могла только плакать над своими утраченными любовью, ребенком и женственностью.

В это же время Люк усугубил ее страдания. Он увез Джемму в Италию. Эллен едва окончательно не потеряла рассудок. Тогда ей не верилось, что можно пережить все это и не умереть от отчаяния.

Но она выжила. И выглядела теперь совершенно другим человеком. Эллен критически оглядела себя в зеркале: короткая стрижка, гладкая кожа, скромная одежда.

Бросив шоколадку и журнал в большую холщовую сумку, она воинственно посмотрела на дверь, с которой предстояло еще побороться. Потом занялась косметикой. Совсем немного туши и помады и Эллен уже, сунув ноги в узкие туфельки на высоких каблуках, выходила на улицу, готовясь встретиться с врагом лицом к лицу…

К тому времени, когда Эллен вошла в кафе. Люк уже ждал ее. Хотя его лицо было скрыто газетой, Эллен была уверена, что едва ли кто-то другой будет читать здесь « La Stampa ».

— Привет, Эллен! Как обычно? — встретила ее веселым возгласом молоденькая светловолосая официантка.

— Спасибо, Трейси. — Эллен, скрывая волнение, с особой тщательностью притворила за собой дверь. Кофе и сдобная булочка помогут ей собраться, зацепиться за что-то привычное.

Люк, конечно, заметил появление Эллен. Глядя теперь на нее, он испытывал прежнее, знакомое напряжение всех мускулов. Ее присутствие, ее женственность, казалось, заполнили собой все пространство маленького, тесного кафе. Внезапно Люку пришло в голову, что, может быть, сегодня он видит ее в последний раз. Поэтому он решил как можно более полно насладиться зрелищем.

Ей потрясающе шла новая прическа. Короткие, красиво уложенные волосы прекрасно гармонировали с правильными чертами лица и плавным изгибом шеи. Новая Эллен восхитила его. В ней больше не было вызова всему миру. Однако от этого ее сексуальность ни на йоту не убавилась. Она сквозила в каждом движении, в каждом взгляде. Действительно, она выглядела так, словно только что выбралась из постели. А может быть, так оно и было.

Прилив неизвестно откуда взявшейся ревности заставил Люка стиснуть зубы. Ее внешний вид только укрепил в нем решение, принятое во время их телефонного разговора.

Эллен — не тот человек, которому он доверит Джемму. Никогда больше. Встречи Эллен с Джеммой пора прекратить. Ему придется заключить с ней соглашение другого рода. Как же ему этого не хотелось! Однако здесь был один плюс. Больше ему не придется сталкиваться с приступами истерики каждый раз, когда дочь будет возвращаться после встречи со своей эгоистичной, легкомысленной матерью.

Его взгляд медленно скользил по стройной фигуре Эллен, и внезапно Люк почувствовал, как бешено застучала кровь в висках при мысли о других мужчинах, которые касаются ее, слышат ее стоны и вздохи… Он стиснул кулаки, но не мог отделаться от воспоминания о ее нежной коже, о мягких губах, податливо раскрывающихся ему навстречу…

Дрожащими руками он снова поднял газету, закрыв ею лицо. Собственное желание поразило его самого. Он пытался читать, но буквы расплывались, и вместо известий о последнем политическом скандале перед глазами появлялось лицо Эллен. Нет, все правильно. Она — красивая, женственная — не может не привлекать внимание мужчин. И он реагирует на нее как любой нормальный мужчина. Но только с той разницей, что теперь ему известно, что она за пиранья. И быть съеденным живьем он не собирается. Наоборот, он сам намерен ее уничтожить.