Эдди Кливленд: Американский плохиш (ЛП)

Пришел, чтобы встретить тебя, сказать тебе, что мне жаль. Ты не знаешь, насколько ты прекрасна, мне нужно было найти тебя сказать тебе, что ты мне нужна. Сказать тебе, что распознал тебя. Расскажи мне свои секреты, и задай мне свои вопросы, О, давай вернёмся к началу.

Идеально. Абсолютно идеальная песня с абсолютно идеальным мужчиной. Даже теоретически всё не могло стать лучше. Мак держит меня за талию. И танцует с грацией ученика средней школы, но это так очаровательно. За его неумение танцевать я люблю его ещё больше.

Я наклоняю голову к его груди, и вдыхаю его запах.

— Спасибо за это, Мак, за всё это. Я, ну, не знаю даже, что сказать, кроме как то, что это — волшебно.

Скажи мне, что любишь меня. Вернись и преследуй меня. О, и я поспешу к началу. Буду бегать кругами. Преследовать наши следы. Возвращаться туда, где мы сейчас.

— Очень подходит, — он хмыкает, и я смотрю на него вверх.

— Почему это?

— Разве у нашего выпускного не было темы принцесс или чего-то в этом роде? — он смотрит на меня вниз.

— Ага, ну, тема была «Волшебная Сказка». Так что, да, «волшебно» как раз подходит, — улыбаюсь я ответ.

— Ну, какая сказка без счастливого конца? — Мак прекращает танцевать, и просто смотрит мне в глаза. Думаю, он собирается поцеловать меня, и я уже приоткрыла губы, но вместо этого, он, скользнув вниз здоровой ногой, опускается передо мной на колено.

Он отпускает мою руку и тянется к пиджаку, вытаскивая знакомую бархатную коробочку, в которой находится обручальное кольцо. То, которое он дарил мне на колесе обозрения. Она знакомая не только из-за предложения. Она знакомая потому, что с тех пор, как он вышел из моей машины к полицейскому участку, это кольцо лежало на ночном столике в этой самой коробочке.

— Как ты его достал? — я не собираюсь обвинять его. Я всего лишь удивлена, снова увидеть кольцо в его руках.

Он подминает крышку, и конечно, это то же кольцо.

— Челси незаметно сунула мне в карман перед тем, как мы вышли, — он улыбается мне, блестя глазами.

Конечно же, она это сделала. Хитрюга.

— Лорен, ты дашь мне шанс начать всё сначала? Исполнить судьбу, которая, я знал, была моей с тех пор, как мне исполнилось шесть лет? Ты станешь моей женой?

В моей голове я всё ещё вижу его круглое лицо, когда ему было шесть лет. Его милую улыбку, которая с годами превратилась в неотразимую ухмылку.

— Да, конечно стану. Да! — я поднимаю свою дрожащую руку, и Мак возвращает кольцо на мой палец. В душе я знаю, что больше никогда его не сниму. То, что имеем мы с Маком, нельзя разрушить. Судьба всего лишь толкнула нас назад туда, где всегда должно быть наше место. В объятьях друг друга.

Мак поднимается и обнимает меня, его губы слегка приоткрывают мои, пока наши языки не заканчивают танец вместо нас. В объятьях друг друга. Это здесь мы были всегда, и это здесь, где мы всегда будем. Пока смерть нас не разлучит.

Никто не говорил, что будет легко. О, стыдно, что мы разошлись. Никто не говорил, что будет легко. Никто никогда не говорил, что будет так тяжело, но я собираюсь начать сначала.

Эпилог

Лорен

Настоящее время

— Какой прекрасный день, — я смотрю вверх на тёмно-голубое небо и вдыхаю на полную грудь воздух, который почему-то кажется чище. Как я всегда делаю в сентябре.

— Хочешь поговорить о прекрасных? Посмотри на вас обеих, — Мак наклоняется и целует меня в щеку, а потом наклоняется ещё ниже, чтоб поцеловать нашу десятимесячную дочку, Хонор, в носик.

Хонор смеётся и хватает лицо своего папочки обеими руками, пуская слюни с открытым ртом, которые стекают по подбородку. Она ещё не отточила мастерство поцелуев.

Мак смеётся и вытирает слюни малышки тыльной стороной ладони.

— Можно мне её подержать? – перебивает Крис.

Должна признать, я нервничала, когда впервые узнала, что беременна Хонор. Разница в возрасте между ней и Крисом казалась непреодолимой для того, чтобы они стали близки. Я так рада, что мои страхи были необоснованны. Может, её старший брат и намного старше неё, но их связь не могла быть лучше, чем она есть. Он абсолютно восхищён своей сестрой-малышкой. Если уж на то пошло, кажется, что разница в возрасте стала ему только на пользу. Он одиннадцать лет был единственным ребёнком, впитывал всё внимание, и теперь, кажется, вздохнул с облегчением, когда этим теплом поделились ещё с кем-то. Посмотрим, как это пойдёт, когда он станет подростком, но сейчас я просто наслаждаюсь моментом.