Э. Джонстон: Убежать от зверя (ЛП)

Так что я исполняю свой номер. И он совершенен. Мы попадаем в каждое приземление, мы тянем каждый носок. В своих выпадах Тиг достигает таких высот, каких я никогда не видела, и толпа звереет в тот момент, когда мы делаем крупномасштабную передачу перекрестных выпадов. С самого начала нашего выступления улыбка черлидера у меня на лице наполовину фальшивая, но с того момента, как Дион подбрасывает меня в воздух, и я пролетаю мимо Полли в руки ожидающих поймать меня Кларенса и Камерона, это все — настоящая я. Когда музыка останавливается, и на пять идеальных секунд дольше положенного мы застываем на наших позициях, зрители аплодируют так громко, что вертолет для тушения лесных пожаров может пролететь прямо над моей головой, а я могу даже не услышать его. А затем мы спрыгиваем на маты, плача и целуясь, именно в этот момент таймер показывает по нолям.

Рядом со мной прыгает Мэлори, выглядя счастливее, чем я когда-либо видела ее. Она обнимает меня, смеясь, и я думаю, одновременно плача, но здесь так шумно, что я не могу ее нормально слышать. Ее рот рядом с моим ухом, и я разбираю повторяющиеся слова «Мы сделали это! Мы сделали это!», прежде чем Полли и остальные выпускники прорываются к нам, и мы становимся массой рук, вздохов и смеха.

— Заткнитесь! Заткнитесь! — говорит Лео, но он не злится. Он просто говорит нам о том, что они вот-вот объявят наши очки.

Каждая команда набрала менее шестидесяти очков со всеми подкатегориями хореографии, синхронности, креативности, техники, исполнения и стиля. На данный момент, первое место удерживает первая команда Британской Колумбии, у них пятьдесят три очка. Я думаю, мы были лучше, заслужили, по крайней мере, одно идеальное очко, но судьи могут видеть то, что мне не видно, и они не склонны быть предвзятыми к моей школе так, как я.

— Давайте, — шепчет Тиг. Его убивает то, что объявление очков длится так долго. Судьи не испытывают каких-либо драматических чувств, и пока соревнования продолжаются, они склонны затягивать оглашение результатов.

— Леди и джентльмены, команда школы Палермо Хейтс зарабатывает… — провозглашает комментатор, — пятьдесят семь из шестидесяти! И занимает первое место!

Комментатор рассказывает о том, где мы потеряли три очка, но я больше не могу его слушать. Семнадцать людей кричат мне в уши, и я сама кричу довольно громко. Это именно тот момент, когда я, наконец, смотрю на зрителей и вижу своего отца, подпрыгивающего на месте и обнимающего маму Полли, пока Кэлдон и Флори свистят и размахивают руками. Рядом с ними офицер Плуммер, которая искренне аплодирует, хоть и выглядит слегка смущенно. Это наверно ее первое нахождение на соревнованиях по черлидингу.

— Двигаемся, ребята, — говорит Полли. Нам нужно привести себя в порядок после слез и поцелуев, так что следующая команда может проходить на свое выступление.

Я не знаю, как оказалась сбоку от группы. Возможно, я пыталась взять инициативу на себя. Возможно, я шла немного не в ногу с остальными. Я не помню. Что я помню, как подняла голову, когда мы проходили мимо команды из Нью Йорка, третьей команды из Онтарио, которые попали на соревнования потому, что Онтарио была принимающей провинцией. Они были в одном объединении с командой Эйми, поэтому мы не сталкивались с ними на Провинциальных соревнованиях. Я не знаю, лучше они нас или нет, но они не смогли победить команду Святого Игнатия, поэтому я не слишком волнуюсь. Кроме того, их цвета красный и черный, и они все одеты в штаны. Прямо до этой минуты это было всем, что я знала об их школе. Когда они проходили мимо и так быстро, что я даже не уверена, что это произошло, я встретилась взглядом с одним из парней.

Я не узнала его, не совсем, но я узнала выражение на его лице. Это выражение мы надеваем на лицо, когда наши учителя говорят нам: «Вы сделали домашнюю работу?». Это то выражение, которое нацепил бы парень, когда офицер Плуммер сказала бы: «Ты подменил образец ДНК, чтобы избежать получения обвинения в изнасиловании и преступной небрежности?». Или так и будет, в зависимости от того, как я решу поступить дальше.

Он видел меня на танцах. Раньше, в лагере, и теперь прямо здесь. Он должен осознавать, что я реальный человек, не неодушевленный предмет. Может, он думал, что был романтичным, если изнасилование с применением наркотиков в лагере черлидеров вообще могло когда-либо считаться романтичным. Может, он просто придурок. В любом случае, он опоил меня, увел меня от моих друзей, изнасиловал и оставил в озере. Теперь выбор за мной. И он знает об этом. Он должен появиться там с пластиковой улыбкой на лице и быть в восторге от талисмана его школы, а здесь его возвращения, возможно, будет ждать взведенный курок. Он не хочет знать об этом до тех пор, пока все не разрушится. Пока я не сделаю выбор, чтобы все разрушить.