Кэтрин Эндрюс: Капли дождя

Эпилог.

Дрю

Четырнадцать месяцев спустя...

Сразу после окончания школы, я собрал свои вещи и вещи Элли, и пятнадцатого июня мы уехали из места, где нашли друг друга, в место, где мы сможем двигаться вперёд и найти себя. Мы официально живём в Нью-Йорке уже больше года, и оба пережили наш первый учебный год в колледже.

Мы сошлись во мнении, что хотим отказаться от стандартной студенческий жизни в общежитии, и, учитывая, что и Элли, и я финансово стабильны на данный момент, решили найти квартиру.

Нам посчастливилось наткнуться на подходящий вариант, расположенный в Верхнем Вест-Сайде, прямо посередине между нашими двумя колледжами. Элли позвонила в приёмную комиссию и узнала обо всех возможных вариантах, и, конечно, нам повезло. Эта квартира принадлежит бывшей студентке, ставшей известной певицей, и из-за сумасшедшего графика она решила сдать её в субаренду. Расстояние от Джульярда до Колумбийского университета — четыре мили. Квартира небольшая, но в ней две спальни, и в здании есть швейцар, благодаря которому я чувствую себя более спокойно и меньше волнуюсь за Элли, когда уезжаю на соревнования по плаванию.

Бо тоже решил присоединиться к нам в Нью-Йорке после выпуска. Он также решил, что Колумбийский отлично ему подойдёт. За последние пару лет университет неоднократно выигрывал теннисный титул лиги Плюща, и это всё, что было необходимо Бо для принятия окончательного решения.

На двадцать первый день рождения мы с Элли, Бо, Мэттом, мамой и Лейлой отправляемся на пляж. У девушки, которая владеет нашей квартирой, есть друг, у которого имеется дом на Дюн-Роуд в Западном Хэмптоне. Он согласился сдать его мне на выходные по её просьбе. Вместо тог, чтобы устраивать вечеринку, Элли захотела провести этот день в кругу людей, которых мы любим. Лейла и Элли очень сблизились после переезда в Нью-Йорк, и, зная, что я запланировал, Лейла не могла это пропустить.

Перед нашими любимыми, на пляже, я опускаюсь на одно колено и делаю предложение. Это должно было произойти на пляже. В конце концов, именно там между нами всё началось.

Кто-то может сказать, что мы слишком молоды, но Элли только сказала, что хочет подождать год, пока нам не исполнится двадцать два. Мне всё равно. Если бы она позволила, я бы женился на ней хоть завтра.

Дело в том… мы с ней никогда не были молодыми. Мы оба были вынуждены быстро повзрослеть из-за жизненных обстоятельств, и поэтому знаем в каком направлении двигаемся и чего хотим от жизни. Несмотря на то, что наши отношения складывались медленно, она стала моей, а я её в ту самую минуту, как только мы увидели друг друга. Прошло почти два года. И самое главное, она любовь всей моей жизни.

Для меня никогда больше никого не будет. Притяжение, что я испытываю к ней, похоже на потребность дышать, и без любой из этих вещей я умру.

Я абсолютно удивил её, и это именно то, чего я хотел. Она даже не могла предвидеть этого, и мне нравится, что через два года я всё ещё могу выбить почву у неё из-под ног.

Элли и её отец медленно пытались восстановить свои отношения, и как-то за последний год или около того, он подружился с моей матерью. И хотя он не смог быть здесь с нами в эти выходные, в тот момент, когда волнение утихло, моя мама рассказала ему обо всём по телефону во всех подробностях.

Мы с Элли оба заплакали. Кажется, в последнее время я делаю это немного чаще. Элли шутит, что таким образом моё тело пытается избавиться и очиститься от эмоций, что я сдерживал в себе многие годы, и, возможно, она права. Алекс Тан сказал: «Возможно, наши глаза должны время от времени промываться слезами, чтобы мы увидели жизнь отчетливее». Думаю, он был прав. Может быть, если бы я плакал немного больше на протяжении этих лет, я бы не только смотрел на многое по-другому, но и чувствовал себя иначе. Теперь я наконец-то чувствую себя достойным, желанным и любимым.

Элли

ТРИ СЛОВА.

Это всё, что было сказано. Это всё, что мне было нужно.

Три слова... Двенадцать букв, которые навсегда изменили мою жизнь.

Сидя в кресле Адирондак 20, подогнув под себя колени, я смотрю на песок и воду и наслаждаюсь тишиной. Однажды я назвала окружающую меня тишину темой моей жизни, но за последние два года узнала, что я слушала неправильно.

Тишина позволяет наслаждаться каждым моментом и слышать своё сердце, когда оно говорит.

Тёплый бриз со стороны Атлантического океана распространяет по воздуху запах мокрого песка и соли. Мои пальцы пробегают вверх и вниз по подлокотникам кресла, скользя по углублениям, выпуклостям и шероховатости дерева. Древесина не идеальна, и именно поэтому она уникальна. Я наслаждаюсь ощущениями, и в мире нет другого кресла, в котором я бы предпочла сидеть.