Виктория Свободина: БЕСстрашная помощница для Дьявола

В какой-то момент обнаружила рядом с собой на кровати Давида. Ну, да, для кого-то запертые двери ведь ничего не значат.

Мужчина молча взял меня в охапку, и также молча держал в объятиях, не взирая на все ругательства и попытки его издание с моей стороны.

Устала, затихла. Давид так ничего и не сказав, держал до тех пор пока я не уснула. Отпускать все равно не отпускают, ругаться или что-то обсуждать нет ни сил, ни желания.

Уже в полусне, мне показалось, что Давид что-то говорит мне, что-то очень ласковое, что-то про свои чувства, но это уже наверняка был сон.

Последующие дни Крамер вдруг показал себя совершенно с иной стороны. Словно другой человек вдруг возник. Ласковый, заботливый, очень терпеливый, спокойный. Давид будто стал мягче. То и дело ловлю на себе его теплые взгляды, а часто и на своём животе, в эти моменты у Крамера на лице можно заметить мечтательную улыбку.

Сплю я до сих пор в гостевой комнате, но ее обставили и дополнили вещами до того уютно, что гостевой ее язык не поворачивается.

Опять же, теперь Давид предельно корректен, как обычно не домогается меня по поводу и без.

Можно было бы подумать, что порноимператор так притворяется играет, чтобы заставить меня сомневаться, но дело в том, что я тоже успела немного узнать Давида, и уверена в том, что, притворяться он не умеет, и долго носить несвойственную себе маску не станет. То есть, можно сказать, что Крамер и правда растаял, осознав, что станет отцом.

Начала чувствовать себя принцессой, поскольку малейшее мое желание, стоит только о нем заикнуться, почти тут же выполняется. Меня окружили максимальной заботой, Давид всегда поблизости, всегда с готовностью берет под локоток, если нужно спуститься с лестницы, может тревожно поинтересоваться, не болит ли у меня что-нибудь, не кружится ли голова. Иногда, якобы случайно, дотронется до живота, погладит.

При этом я езжу на работу. По договоренности с Давидом увольнение отложено на месяц, но такое впечатление, что теперь я езжу на работу только потому, что Давиду там нежно появляться, оставлять меня одну, без своего надзора он не хочет. Я сама продолжаю работать скорее потому, что дома сидет было бы скучно, да и сбережения сгорели, надо зарабатывать новые, правда, у меня теперь такая работа, что грех жаловаться, делами не нагружают, уезжаем вместе с шефом рано, по утрам приезжаем максимально поздно. Еще Крамер теперь против, если я выбираю обтягивающую одежду, требует менять на свободную и удобную, и чтобы без каблуков. Стриптизерские туфли сменила на балетки.

Первое УЗИ сделали очень рано, просто чтобы подтвердить беременность, хотя все анализы уже говорили о том, что все как бы есть.

Давид на УЗИ присутствовал. На экране ничего такого не показали, поскольку действительно еще очень рано, врач указала на черное пятнышко с белым пузырем и поздравила, сказав, что вот он ваш ребенок.

Надо было видеть, с каким умилением и интересом и гордостью рассматривал пятно, а уж какая широкая улыбка у него была.

Я прослезилась, но это все гормоны.

ДАВИД

Пришлось сегодня встретится с отцом, и уже один этот факт портит настроение, просто потому, что я в принципе не люблю у него бывать, но если не приеду, он сам по мне заявится, а это будет нервировать Лис. Лис. Скоро заканчивается оговоренный месяц, и и именно это больше всего злит и портит настроение.

Отец сидит напротив с бокалом коньяка и сигарой. Вот уж кто сегодня более чем доволен.

На столе перед отцом лежит папка с документами – доказательствами того, что Василиса беременна.

– Отлично, Давид, ты выполнил все условия, и даже быстрее, чем я рассчитывал.

– Благодарю.

Я хочу, чтобы мать с ребенком, переехали ко мне сразу после родов

Улыбнулся. Хорошо, когда можно кому-то испортить настроение, если у самого на душе мерзко.

– Никаких переездов. Ребенок и его мама остаются при мне. Думаю, с воспитанием своего чада я справлюсь как-нибудь сам. В договоре предусмотрена такая возможност. Что я могу не передавать тебе ребенка.

Отец аж скривился, сильнее сжав в руке бокал. Взгляд колючий, злой, негодующий.

– Давид, ты в своем уме? Зачем тебе ребенок? Ты всегда говорил, что не собираешься иметь и воспитывать детей. Да и ты еще молод, наделаешь ошибок. Кто из ребенка получится?

Усмехнулся.

– Отец, у тебя педагогического таланта уж точно нет. Ты, да и я, не любим вспоминать прошлое, но видимо пора. Меня и сестру ты в раннем детстве бросил на нянек, мать извел вплоть до могилы. Но нянечек ты мне подбирал симпатичных, спасибо, еще и не стесненных моралью. К одиннадцати годам я уже мог бы начать создавать свою империю, поскольку “секретов профессии” для меня уже не было. Но если мной ты еще хоть как-то занимался, позаботился об отличном образовании, передал свои профессиональные секреты и научил работать в большом бизнесе, то сестру ни во что не ставил, с самого ее рождения воспринимал лишь как тело для продолжения рода Крамеров, не больше. Когда сестра была маленькая, ее это очень сильно все обижало, я до сих пор помню ее детские попытки доказать тебе, что она хорошая, умная, достойна твоей любви, а в ответ получала лишь насмешки и подробные разборы того, какая она неумелая дура, которой в принципе-то и думать не надо, все равно ее всем обеспечат по жизни, сначала ты, а потом ее будущий муж. Как итог выросло то, что выросло, Ты сам знаешь, не мне тебе рассказывать про ее пьянки и загулы.