Таис Афинская: Энджи – маркиза демонов

— Мне очень жаль, — произнёс мужчина. — Единственное, чем могу вас утешить, — всё произойдёт быстро.

Энджи опять шмыгнула носом и закрыла ладонями лицо. Господи, если ты есть, сделай же что-нибудь!

Деревянные колёса повозки грохотали по каменной мостовой, а вокруг нарастал шум множества людских голосов. Собравшиеся на площади были взволнованы и одновременно возбуждены предстоящей казнью. Несколько сотен человек громко обсуждали неординарное событие, свидетелями которого им выпало быть. Анжелика слышала отдельные реплики, подтверждавшие, что народ больше всего волнует вопрос: не сможет ли ведьма ожить после казни, и было бы лучше, если бы её всё-таки сожги. «Какие милые горожане», — мелькнула у неё мысль.

— В сторону! — громко кричал возница, то и дело раздавая удары кнутом направо и налево, чтобы проложить дорогу к эшафоту. Толпа напирала со всех сторон в надежде поближе рассмотреть ведьму. Повозка медленно, но настойчиво продвигалась к месту казни. Энджи продолжала сидеть, опустив лицо на ладони и пыталась вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Но всё, что ей приходило в голову было: «Господи, сделай что-нибудь!»

Наконец, повозка остановилась. Один из стражников выбрался наружу, а второй, тот который недавно беседовал с Анжеликой, кивнул ей и сказал:

— Прошу вас, мадам.

Энджи заставила себя подняться с места и жалобно посмотрела на него, но мужчина только пожал плечами и отвёл взгляд. На негнущихся ногах она с трудом выбралась наружу, держась за повозку, чтобы не упасть. Голова кружилась, перед глазами стояла пелена, а сердце колотилось в груди так, как будто хотело выскочить из неё. Глухие удары отдавались в висках, отчего казалось, что голова сейчас разорвётся.

Ничего не соображая, Анжелика остановилась у повозки, но стражник легонько подтолкнул её к высокому деревянному помосту, на котором возвышалась большая виселица. Над ней уже кружили вороны в предвкушении скорого пира. Девушка медленно пошла вперёд. Поднимаясь по лестнице, она едва не упала, но поджидавший наверху палач подхватил её и поставил на ноги.

Она подошла к виселице и остановилась. «Это просто сон, я сейчас проснусь», — твердила Анжелика. Девушка развернулась лицом к площади, и многоголосый шум тут же стих. Люди замерли в ожидании. Палач в просторном плаще занял своё место перед ней, чтобы накинуть петлю на шею. Энджи закрыла глаза — это конец! Прощайте мама, папа, прощайте все, такие любимые и родные! Я никогда больше вас не увижу! В ту же минуту она почувствовала, как земля уходит из-под ног и провалилась в темноту.

Несколько долгих минут Анжелика лежала, боясь пошевелиться. Неужели так выглядит смерть? Она, почему-то, никак не могла восстановить в памяти момент, когда палач накинул ей петлю на шею. Девушка открыла глаза. Вокруг было темно. Вероятно, скоро должен появится тот самый свет в конце туннеля, куда её начнёт затягивать, и она понесётся по нему навстречу новой жизни в виде сгустка чистой энергии. Энджи совсем не чувствовала собственного тела — оно стало невесомым.

Вдруг локоть пронзила острая боль. Это показалось Анжелике странным, учитывая, что душа, покидая свою бренную оболочку, лишается и всех связанных с ней ощущений. Энджи потёрла локоть, чтобы немного унять боль, и ощупала поверхность, на которой лежала. Под ней оказалась куча какого-то тряпья, смягчившая падение с высоты. Интересно, где она находится? Девушка медленно села и попыталась осмотреться. Глаза ещё не привыкли к темноте, но уши уловили рядом чьё-то тихое дыхание. Сердце тут же сжалось от страха.

— Кто здесь? — воскликнула она, повернувшись на звук.

— Это я, — раздался шёпот из темноты, — успокойся.

— Дэн! — Анжелика готова была бросится на шею молодому человеку, останавливало её только то, что ей никак не удавалось его разглядеть.

— Сиди тихо, — приказал Дамиан, словно прочитав её мысли. — Никаких лишних движений, пока всё не успокоится.

— А где мы? — тоже переходя на шёпот, поинтересовалась Энджи. — И что должно успокоиться?

— Истерика на площади, — ответил Дэн. — Разве ты не слышишь?

Девушка прислушалась. Где-то за границей того пространства, в котором она находилась, творилось нечто невообразимое. Оттуда доносились крики, топот, детский плач и множество других звуков, сливавшихся в один мощный поток. Над головой грохотало так, будто над ней носился табун лошадей. Слышались удары и громкие голоса.