Андрей Толочек: Шаг в сторону. Приключенческий роман

– Ну что загрустил? За дело! А то если оставишь меня на голодном пайке, спать лягу одетой!

Нет уж! Пора приниматься за дело. И ближайший час мы занимались подготовкой. Я жарил мясо и овощи с картошечкой, и непременно, с сальцем, она резала хлеб, подавала воду и предлагала ещё «по чуть-чуть». В общем мы прекрасно дополняли друг друга. Всё как в жизни мужчина работает, женщина вдохновляет и указывает на его ошибки. Хорошо, когда это делается не с раздражением, и не покровительственно – как сейчас. Да и в этом деле я себя чувствовал уверенно – пусть попробует всерьёз меня поучить!

Зато, когда сели, уже немного стемнело, но был накрыт изумительный по красоте стол. Не знаю, как вам понятно объяснить… бывают не красивые девушки – а скорее наоборот! Но в них столько доброты и сексуальности, что они привлекают всех мужчин, которые рядом! Вот так же и с нашим накрытым столом. Он не был изыскано сервирован, тут не было дорогих закусок. Но такое обаяние шло от него, что дух захватывало! Всё было нарочито – небрежно, грубо и прекрасно… Что впору было выпить сто грамм водочки, а не виски с колой… Это настроение наполнило нас обоих – желание жрать и вкушать одновременно!

– Я хочу закончить официальную часть нашего мероприятия. Которую мы конечно давно прервали уже, ещё в машине. Но всё же. Давай выпьем за нас сегодня! – она с чувством произнесла тост, а мгновением позже уже уплетала за обе щеки всё что было на столе… Начиная с мяса, заканчивая риганом и аджикой. Вот уж проняло её, да и меня, вся эта обстановка. Мы молча ели, поглядывая весело друг на друга, обмениваясь малозначительными фразами, типа – Милый, сегодня ты божественно приготовил осетринку, и биточки особенно удались! (одновременно запихивая в себя сало с картошкой). – Дорогая, не налегай особо на них, а то твой прелестный зад не войдет в вечернее платье! В общем – идиллия душевная и пищевая. Хотя если задуматься – а сколько у нас всего-то удовольствий в жизни? Сон, еда, любовь (к детям, женщине, родителям и пр.) азарт (спорт, карты, домино – не важно), секс, чувство самоудовлетворения (когда рад хорошо выполненному делу) и, наверное, и всё. А ещё чувство Счастья. Как сейчас – когда нам никто больше не нужен в данный момент. Но это уже комплекс всего. Или переизбыток одного чувства.

Я пока не мог найти правильную нить поведения с ней. И не знал, как это сделать. – Ты давно там работаешь? Нравится? Семья, дети? Я так мало о тебе знаю. Все расскажи, что мне можно знать!

– Не хочу! Дети есть, не с кем не живу, дабы случайно тебя не стала мучать совесть! А остальное не важно. Не потому что не хочу тебе рассказывать. Сейчас не хочу касаться чего-то из внешнего мира. Хочу говорить о поэзии. О Любви и Верности. О желаниях и фантазиях. Не только в сексе. О Мире вокруг нас. Ты веришь в Бога? – вот уж точно, не девушка, а сплошная неожиданность.

– И верю и нет. Как, наверное, и большинство. В Бога хочу верить и верю. А вот в церковь, не очень. Церковь для меня понятна и близка, как место духовной поддержки, какого-то единения. Когда батюшка даёт не наставления и проповеди, а человеческое тепло. Моя мама очень верующий человек и ходит в церковь почти каждый день с большим желанием. У них два батюшки. Один ей больше нравится, другой меньше, но оба с её слов «очень приятные и хорошие». А вот в соседнем городе не очень, батюшки, по душе прихожанам. Потому что, многие едут из города в эту поселковую церковь. То есть, им не хочется идти в церковь, которая рядом с ними из-за служителей церкви. Вот и получаем ситуацию, когда на пути к Вере и Богу стоит неприятие их служителей. Мы не берём в принципе причину этой антипатии к ним. Она может быть и справедливая и нет. Важно то, что у верующего путь к Богу лежит через неприятие самого института Веры. В душе человек не принимает этого священнослужителя. И оттого не искренен в своей Вере. Душа его не радуется, находясь в церкви или на проповеди. Он это делает, потому что это «надо» – ходить на службу, общаться с батюшкой и стоять на службе. Разве этому учит Господь? Разве не он говорит – Возрадуйся!? – А кому и чему радоваться, когда единственное приятное воспоминание о жизни у него – это смерть и обязанность, как обращение к Богу, а оно идёт через неприятие? Конечно это просто моё мнение. И по-видимому кто-то образованный разобьёт мои аргументы, одним своим доводом. Но пока я верю в Бога сам. А точнее – стараюсь жить по его заповедям. Не всегда получается… Но я считаю, что, согрешив единожды, Господь хотел бы не покаяния – а меньше греха на земле.