Поппи Андерсон: Рецепт страсти

— Уступить?

Девушка возмущенно зыркнула и решительно подступила к незнакомцу. Теперь ей приходилось задирать голову: он был минимум на две головы выше ее.

— Здесь вам не гоночная трасса, и вы не похожи на Льюиса Хэмилтона!

— Что вы говорите! — охнул мужчина. — Так что же вам нужно, собственно? Ничего ведь не случилось.

— Ничего не случилось? — возмущенно спросила она, хватая воздух.

Он поднял руку и вяло отмахнулся:

— Я немного вылетел из поворота. Вы затормозили. Я затормозил. Ничего ни с кем не случилось, остыньте немного.

Брук со значением ткнула пальцем в сторону поврежденной машины:

— Если ничего не случилось, хотелось бы узнать, как вы это называете?

Зеленые глаза мужчины блестели, он скорчил гримасу:

— Я называю это «прокол колеса».

— Вот как!

— Никаких «вот как», — защищаясь, он поморщился. — Почему вы так разволновались?

— Я разволновалась, — выпалила Брук, — потому что вы даже не хотите согласиться с тем, что вы…

— Господи боже, — перебил он ее. — Это мою машину нужно буксировать и чинить. Не вашу. Поэтому…

Теперь настала очередь Брук перебить его, и она немедленно это сделала:

— Я называю это справедливостью, в конце концов, в этом почти столкновении ваша вина!

Он снова махнул рукой перед ее лицом и утвердительно кивнул:

— Мы можем этим ограничиться? Вы не хотите просто снова сесть в автомобиль и поехать дальше, вместо того чтобы орать на меня посреди дороги?

Действительно, Брук могла просто оставить его стоять там. Его надменное манерничанье так действовало ей на нервы, что она прошипела:

— После такого торможения, которое пришлось проделать из-за вас, мне ничего другого не останется, как отправить свой фургон в мастерскую и проверить, все ли в порядке.

Он взглянул на ее авто так, словно хотел спросить: «А что в этой колымаге не нужно ремонтировать?». На это Брук скрестила руки на груди и вызывающе подняла подбородок. Незнакомцу повезло, что он не высказал мысли, которые, возможно, вертелись в голове. Он не сделал ни единого замечания по поводу древнего отцовского фургона.

Вместо этого он склонил голову набок и в знак примирения предложил:

— Послушайте?..

— Брук, — быстро, хотя и неохотно представилась девушка и с недоверием прищурилась, когда губы незнакомца слегка расплылись в улыбке.

— Послушайте, Брук, мне очень жаль, что я был немного невнимателен и что вам теперь… э-э-э… придется отправить машину в мастерскую. Я был бы очень рад, если бы вы смогли принять мои извинения.

Эти слова звучали так неискренне, что девушке тут же захотелось фыркнуть. Но вместо этого она внезапно для себя произнесла:

— Извинения принимаются?..

— Дрю, — ответил он на ее молчаливый вопрос и быстро кивнул.

Они помолчали некоторое время. Брук попыталась успокоиться, перестала смотреть бесцеремонному типу в глаза и сдержалась, чтобы не выцарапать их. Он неискренне извинился перед ней и вел себя не так, словно сожалел о происшедшем. Но девушка не хотела тратить время понапрасну, споря с незнакомцем посреди дороги: дома ее ждало много работы. Она и так уже опаздывала. Брук нервно глянула на часы: они с Лорен проболтали слишком долго. Любая проволочка потом отольется недосыпом. Если она не отправится сейчас в путь, то чистить и убирать в ресторане родителей придется до полуночи, а ведь потом еще стоять на кухне, чтобы успеть подготовиться к следующему дню!

В понедельник в «Крэб Инн» был выходной, необходимый Брук, особенно если учесть, что сейчас рестораном она занималась практически одна. Несколько помощников были под рукой, но им нужно было платить, поэтому основную часть работы Брук выполняла сама. Сегодня, в понедельник, она съездила на оптовый рынок, созвонилась с банком, чтобы алчно прощупать почву насчет нового кредита, поломала голову над катастрофическими цифрами бухгалтерии, а теперь еще будет бесконечно драить ресторанную кухню, чтобы там снова все блестело. В «Крэб Инн» не было ремонта, наверное, десятки лет, но это не значило, что Брук согласилась бы терпеть там грязь. Она считала, что в ее ресторане должно быть так чисто, чтобы можно было есть с пола. К сожалению, это одновременно значило и то, что она вынуждена будет вкалывать до десятого пота.

Еще несколько месяцев назад она вела это семейное дело вместе с родителями и могла делить обязанности с ними. Но все молниеносно изменилось, когда заболела мама. С тех пор Брук несла ответственность за ресторан почти одна, ведь папе приходилось несколько раз в неделю ездить в Портленд, чтобы отвезти маму на диализ или сопроводить ее на прием к врачу. Каждая поездка в больницу занимала четыре часа, так что девушка в такие дни была предоставлена самой себе и отвечала за то, чтобы ресторан оставался на плаву.