Кира Буренина: Бояре, мы к вам пришли!

Я замотала головой:

— Нет, нет, нет!

— Катя, — окликнул меня он, — подождите!

И в этот момент обиженная чудовищным непочтением к своим музыкальным данным, приняв для храбрости, видимо, еще пару стопочек, баба Шура решительно вышла на крыльцо.

— Да выруби ты эту бандуру! — грозно скомандовала она Олюшке, и та почему-то послушалась. — Раззи такую музыку надо здесь слушать? — Баба Шура уперла руки в округлые бока. — Раззи у нас здесь Новый год?

— У нас здесь смотрины! — гордо объявила Олюшка. — Валера жених, а Катя невеста!

— Ага, — баба Шура попыталась переосмыслить ситуацию, — ты говоришь, жених кто?

— Вот он!

— А Катюшу ему в невесты прочат?

— Да. А вы тут со своими песнями, — неприязненно отмахнулась Олюшка и сошла с крыльца.

Если б раньше я знала... — заголосила во всю мощь баба Шура и, притопывая, вышла на середину двора.

...что так замужем плохо, — подхватила я. Наш неожиданный дуэт поддержали шофер Витя и Таисия. Супруги Адам, взявшись за руки, неподвижно стояли под старой яблоней, а мама с папой, усевшись на крыльцо, покорно ожидали развязки. Когда грустная песня закончилась, Валера взял за руку Олюшку и повел к нам, но баба Шура вцепилась в мою руку и руку Вити и, еще сильнее притопывая ногами, заголосила:

Бояре, а мы к вам пришли! Дорогие, а мы к вам пришли.

Так мы и допели песню, наскакивая стенкой на Валеру и Олюшку, а те вынужденно отступали все дальше и дальше к калитке. Под конец песни баба Шура выдала фразу совсем не в рифму, мягко говоря, непечатный деревенский фольклор. Суть этой фразы сводилась к тому, что непрошеных свах и нищих женихов наша честная компания по-хорошему просит уйти со двора. Пока Олюшка собиралась с силами для ответного удара, я шмыгнула в дом и выскочила с огромным арбузом, привезенным сегодня Таисией из Москвы. Арбуз я торжественно вручила Валере. Краснота медленно заливала шею и щеки Олюшки, она рванула калитку на себя и бросилась к своей машине.

— Браво, браво! — зааплодировали супруги Адам, увидев однозначный конец представления.

Валера машинально взял арбуз и крепко прижал к животу.

— Ты едешь или будешь так стоять? — уже из окна машины закричала взбешенная Олюшка. Валера, не выпуская арбуза из рук, медленно направился к машине.

— Смотри не разродись по дороге! — напутствовала его баба Шура, и весь наш двор качнуло от хохота. Мама с папой хлопали руками по коленям и вытирали слезы с глаз; Витя подвывал, топая ногой; Таисия заливалась звонким смехом; супруги Адам, глядя на такое веселье, громко хихикали, а баба Шура победоносно стояла в центре двора, крепко упираясь руками в бока.

В сумерках супруги Адам собрались в гостинцу, завтра утром они улетали домой. Шофер Витя многозначительно пожал мне руку и сел в свой зеленый «мерседес», госпожа Адам расцеловала меня в обе щеки, господин Адам дружески потрепал по затылку, а Таисия бережно прижимала к груди сверток с пирожками, собранный бабой Шурой «на скорую руку».

— Только в России можно увидеть такое, — с чувством промолвил господин Адам из открытого окна машины, напоследок обводя глазами маленький кусочек Копейкиной дачи. — Это такая страна...