Даниэла Стил: Поцелуй

Изучив документ, ее адвокат посчитал его чем-то вроде личного оскорбления и предложил Изабель побороться. Он даже считал возможным отсудить у Гордона дом на улице Гренель. Но Изабель на это не согласилась. От Гордона она хотела получить только самое необходимое – и ничего больше.

В середине октября она переехала на улицу Варенн. Изабель привела в порядок квартиру и осталась ею очень довольна. Было грустно покидать дом, где они с Тедди провели столько лет – всю его жизнь, но свои воспоминания она унесет с собой. Жозефина провожала ее со слезами. Перед уходом Изабель взяла с нее слово, что та обязательно будет навещать ее по новому адресу.

Вскоре из университета в Париж приехала Софи. На эту неделю выпал День всех святых, так что у нее было целых четыре свободных дня.

– Как замечательно, мамочка! – воскликнула Софи, увидев свою комнату. Взяв с собой кое-что из тканей, Изабель использовала их для обивки стен в своем новом жилище. В комнате Софи они были цвета слоновой кости с бледно-лиловым рисунком, в комнате Изабель – ярко-желтыми, а гостиная была уставлена старинными вещами, которые достались Изабель от ее матери, – в основном времен Людовика XV и Людовика XVI. Переезд состоялся всего две недели назад, но квартира уже стала жилой, даже в большей степени, чем дом на улице Гренель. Здесь действительно был ее дом.

Изабель удивлялась тому, как легко она приспособилась к новой жизни. По Гордону она совершенно не скучала, вот только страшно не хватало Тедди – сердце все болело о нем. Устройство нового жилища позволило ей немного отвлечься, но от того, что сына больше нет, спрятаться было некуда. В некотором отношении на новом месте ей стало даже чуть полегче: больше нельзя было бродить по коридору, по которому еще недавно ходил он, или сидеть в комнате, в которой они вместе проводили многие часы. Тем не менее тоска по Тедди не унималась – как и тоска по Биллу. Изабель никак не могла поверить, что больше никогда его не увидит, что после пяти лет он мог вот так просто бросить ее и уйти. Такой жестокости она никак от него не ожидала. Она не забудет Билла еще очень и очень долго – если вообще когда-нибудь забудет. Не могла она и вообразить, что когда-нибудь снова полюбит. И виноват в этом был не столько Гордон – она давно уже от него ничего не ждала, – сколько Билл, которому она доверяла и которого искренне любила. Ничего не поделаешь: со всем этим грузом ей придется жить и дальше.

Через две недели после переезда, незадолго до появления Софи, Изабель обнаружила в «Геральд трибюн» фотографию Билла. В статье говорилось о предстоящих выборах в Штатах и его участии в избирательной гонке. Она долго разглядывала снимок и нашла, что Билл выглядит хорошо. В заметке мельком упоминалось о годичной давности автомобильной аварии, после которой он чудом остался жив и теперь после длительного лечения вернулся в политику, как никогда полный сил. Разумеется, в газете ничего не говорилось о его нынешнем физическом состоянии, но в целом статья как будто подтверждала то, что он ей о себе сообщал. По всему было видно, что Билл полностью восстановил здоровье. Вдоволь насмотревшись, Изабель, в конце концов, решила себя больше не мучить и выкинула газету вон.

Через несколько дней после отъезда Софи Изабель увидела Билла по Си-эн-эн – на слушаниях в сенате. Сидя за длинным столом, он обращался с речью к комитету по бюджетным ассигнованиям. Говорил он о каких-то ужасно скучных и малопонятных вещах, но Изабель внимала как загипнотизированная и не отрывала взгляда от его лица. В этот день ее особенно преследовали воспоминания о Тедди, и телевизор она включила только для того, чтобы от них отвлечься. Вот Билл слегка повернул голову и взглянул прямо в объектив – словно разговаривал именно с ней, с Изабель.

– Ты подонок! – тихо прошептала она. Она и хотела бы пожелать ему счастья с Синтией, но не могла себя заставить: уж слишком болела рана, которую он ей нанес. Она все еще помнила каждое слово, произнесенное им тогда. Изабель этого не заслужила, она так сильно его любила, и они были так счастливы! Она все еще переживала, вспоминая прошлое, когда Билл закончил свою речь, камера отъехала назад и Изабель вдруг увидела, как кто-то увозит его прочь. Она ахнула. Ведь он утверждал, что ходит, а она только что своими глазами видела инвалидную коляску. Но зачем же он ей солгал? С какой целью? Глядя, как он уезжает со сцены, на прощание помахав кому-то рукой, Изабель вспомнила те слова, что он говорил раньше. Еще в Лондоне он намекал, что если не сможет ходить, то с ней не останется, так как не хочет стать обузой. Изабель тогда решила, что все объясняется его подавленным состоянием. Она просто ему не поверила, а вот сейчас внезапно поняла, что он говорил серьезно. А может, и все остальное тоже неправда?