Даниэла Стил: Тихая гавань

Осталось сообщить Пип, что малыш Уилли – ее сводный брат. Впрочем, с этим можно пока подождать.

– А что будет с Уилли? – словно услышав ее мысли, грустно спросила Пип. Он же теперь сирота! Вспомнив о нем, Пип похолодела.

– Теперь он будет жить с нами, – спокойно ответила мать, и глаза у Пип стали как блюдца.

– С нами?! Он переедет к нам?!

– Да. Сегодня вечером.

Пип просияла, и Мэтт, заметив это, облегченно вздохнул и улыбнулся. Странный поворот событий, подумал он, но если подумать, так в жизни случается и не такое. Обернись все по-другому, и сейчас хоронили бы Офелию вместе с Андреа. Но слава Богу, они с Офелией теперь думают о свадьбе. В доме появится ребенок, пусть не их, но все-таки не чужой. Да, жизнь иной раз выделывает такие коленца, что и во сне не приснится.

Уилли со всеми его пожитками привезли в тот же день к вечеру, когда Офелия вместе с Пип уже извелись от нетерпения. Для Офелии ожидание было вдвойне мучительно: в конце концов, Уилли – сын не только Теда, но и Андреа тоже. А ведь они почти восемнадцать лет считались близкими подругами. За четыре месяца, что они не виделись, малыш Уилли здорово подрос. Офелия спросила у его бывшей няни, не захочет ли она и дальше присматривать за ним, и та охотно согласилась. Итак, число их домочадцев увеличивалось с каждой минутой. Но тут уж ничего не поделаешь – Офелия еще слишком слаба, чтобы взять на себя заботу о ребенке. Так что без посторонней помощи, хотя бы первое время, им не обойтись.

Вдруг ей в голову пришла одна мысль. Перебросившись несколькими словами с Мэттом, Офелия быстро выяснила, что он ничего не имеет против. Оставалось только спросить мнение Пип. Впрочем, Офелия и так могла сказать, что та не станет возражать. Раз уж они все равно решили пожениться, Офелия попросила Мэтта перебраться в ее спальню. А кабинет Теда, где он до этого жил, можно превратить в детскую для Уилли и его новой няни. Комната Чеда оставалась запертой. И Офелии пришлось согласиться с Мэттом, когда он сказал, что очень скоро им придется подумать о новом доме. Офелии очень хотелось, чтобы Ванесса с Робертом приезжали почаще. Значит, им понадобятся еще две лишние комнаты. Пока Ванесса ночевала в одной комнате с Пип, девушка, естественно, была в восторге, и это всех устраивало. Но дом постепенно начинал трещать по швам. А коттедж в Сейф-Харборе с его единственной гостиной и крохотной спальней мог, конечно, сойти за дом, но разве что для одних новобрачных.

Уже поздно вечером, когда малыша с няней устроили на ночлег и Пип мирно посапывала в своей постели, а Мусс вторил ей со своего коврика, Мэтт вытянулся возле Офелии и с усмешкой посмотрел на нее.

– Наша жизнь вдруг стала что-то слишком богата событиями, тебе не кажется, любовь моя?

– Да, согласна. А что ты скажешь, если выяснится, к примеру, что я беременна? – с насмешкой в голосе спросила Офелия.

С появлением малыша их семья увеличилась, и у Офелии, честно говоря, не было никакого желания способствовать ее пополнению. Уже засыпая, она еще раз поблагодарила Мэтта за то, что он с таким пониманием отнесся ко всему случившемуся.

– Никогда не знаешь, что произойдет завтра, верно? – довольным голосом спросил он. – Мне даже начинает это нравиться.

– Мне тоже.

Прижавшись к нему, Офелия закрыла глаза и счастливо вздохнула. Через минуту все обитатели дома крепко спали.

День их свадьбы выдался на удивление солнечным. Дул легкий ветерок, на небе не было ни единого облачка. На горизонте мелькали рыбачьи лодки, а на пляже – ни одной живой души. В такие дни Сейф-Харбор полностью оправдывал свое название.

Священник появился в половине одиннадцатого, а венчание назначили на полдень. Одетая в скромное белое кружевное платье с рукавами, доходящими до запястий, Офелия держала в руках букет тубероз. Пип с Ванессой были в одинаковых белоснежных платьях из чистого льна, а Мэтт иРоберт – в неброских слаксах и пиджаках. Уилли, которого няня держала на руках, щеголял в матроске. Он только накануне начал ходить, и сегодня у него на ногах сверкали первые в его жизни ботиночки. Офелия с облегчением заметила, что он с каждым днем становится все больше похож на покойную мать. Она боялась другого – что он пойдет в отца, а сейчас, как ни странно, он часто напоминал ей Пип. Теперь они стали настоящей семьей. Пип просто расцветала, когда замечала обращенные в их сторону добрые улыбки. Девочка не догадывалась и, Бог даст, еще долго не узнает, что Уилли и вправду ей не чужой.