Нина Демина: Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье

И я согласилась. Приехали, выпили вина, Роман настоял, сказал надо стресс снять.

Я сразу вспомнила свой сон, потом события произошедшие ночью, от запоздалого страха меня замутило, оказывается, все это время я находилась в шоке и только сейчас осознала то, что мне угрожало. Меня рвало в ванной комнате, а Максимовский стучал в дверь и требовал, чтобы я открыла, потом требования сменились просьбами и ласковыми уговорами. Я умылась, приняла душ и вышла к не на шутку встревоженному напарнику в естественном обличье – без следа косметики, влажными, собранными в хвост волосами, и в белом, обернутом вокруг тела полотенце.

– Ну, наконец-то! – Макс подхватил меня на руки, и понес в заранее приготовленную постель. В этой ситуации наше сближение было чем-то само собой разумеющимся, как будто по-другому и быть не могло. Мы скрепляли наш союз сумасшедшими объятиями, горячими поцелуями и нежными ласками.

Проснулась я резко, чьи-то руки обнимали меня, но глаз не открыла, прислушиваясь к чужому частому дыханию. Роман прижал меня к себе, обнаруживая свое желание. Ну, вот и добилась, дорогая, теперь ты возглавляешь список Максимовского.

Выпив приготовленный заботливым Романом кофе, я заявила, что мне необходимо переодеться – не могу же я появиться в мега-холдинге в одежде, не предназначенной для рабочего дня. Мы подъехали к дому в одиннадцать часов утра, еще не было слишком жарко, и местные старушки, сидевшие на скамейке, с любопытством рассматривали моего кавалера. Я попросила Максимовского подождать меня в машине, но нет, поплелся за мной, теперь весь дом будет знать, что 'воображала Парамонова, из второго подъезда' встречается сразу с двумя парнями.

Недолго повозившись с заедающим замком, мы вошли в квартиру. Я сразу обратила внимание на духоту, хотя, уехав на свидание с Тимом, оставляла открытой балконные окна и дверь. 'Может родители приезжали? – подумала я. – Мама боится воров и грозовых ливней, и еще неизвестно, кого больше'. Но с другой стороны мои давно бы позвонили, и спросили, почему дочка не приехала домой ночевать.

Я вошла в комнату, и замерла от удивления – в центре, на полу, стояла пятилитровая банка, в которую было засунуто что-то похожее на большой кулек мятой серой бумаги. В кульке что-то шевелилось… я подошла ближе, как вдруг из банки начали вылетать осы, и теперь я увидела, что они были везде! Истошно завопив, я рванула к выходу, чуть не сбив с ног обалдевшего Максимовского. Он моментально сориентировался, вытолкнул меня из квартиры и захлопнул дверь. Я бежала вниз, только мелькали лестничные пролеты, и сзади слышался топот ног Максимовского. Старушки на лавочках зашушукались с удвоенной силой, когда мы пулей вылетели из подъезда.

– Укусы есть? – едва переведя дух, спросил Роман.

– Н-не знаю, в-вроде нет, – заикаясь ответила я.

Внешне Максимовский был не напуган, а скорее удивлен оперативности наших недругов.

– Сейчас экстерминаторов вызову, – сказал он, дотронувшись до моих похолодевших пальцев. – Можешь отдать кому-нибудь ключи от квартиры?

– В п-принципе могу…

– Объясни ситуацию, – посоветовал он, – мол, так и так, приедут, обработают квартиру от насекомых, а ключи заберешь потом.

Я кивнула, и пошла к старушкам. Бабульки оживились, стали расспрашивать, и с удовольствием согласились помочь – хоть какое-то развлечение на целый день.

Лишь только мы появились на пороге нашей редакции, сразу из-за перегородок вылезли любопытные головы, и раздались приветственные возгласы.

– Привет, привет!

– Парамонова, уже наслышаны о том, как ты накрыла притон!

Неужели мы с Максимовским так долго отсутствовали? Скорей всего новости просочились от тех, кто работает с городским криминалом. Представляю, какие были у них лица, когда они узнали, что скандал спровоцировала не в меру любопытная журналистка.

Пробираясь к моему рабочему месту, мы вдруг услышали громкие возмущенные крики:

– Опять Парамонова! Как же надоела эта льстивая сучка! Все ей, и расследования, и гонорары повышенные! А что мне? Мне анимэшная вечеринка 'Кос-плей' в парке Рокосовского, да меня уже тошнит от всех этих анимэ, эмо и готов!

При нашем появлении наступила полная тишина, возмущавшаяся несправедливостью Шварева, а это была именно она, будто поперхнулась своими словами.

– Чем тебе не угодили представители этих славных субкультур, Ликочка? – спросил Максимовский, крутя на пальце ключи от автомобиля.

Шварева быстро поменялась в лице – секунду назад бледная от праведного гнева, сейчас она зарозовелась, расплылась улыбкой и сексуальным голосом проворковала: