Маргарита Южина: Любовь под развесистой клюквой

– Что-то отошло, – рассеянно кивнула Тоня. – Но не уверена, что наркоз... А зачем тебе мои ноги?

– Надо начинать ходить! – воодушевленно воскликнул Глеб и опять закричал: – Елена Дмитриевна! Она хочет пройтись! Давайте я ее подниму!

– Не надо! – испуганно пискнула Тоня и сильнее закуталась в легкое одеяло. – Пусть я пока так... полежу еще... подумаю...

– Чего тут думать – завтра на выписку, а ты еще не пробовала ходить! – принялся убеждать Землянин. – Ты попробуй, опусти ноги с кровати!

«Так и есть, хочет на свой танцевальный конкурс вытянуть», – охнула про себя Тоня и бешено замотала головой.

– Глеб, я не смогу. Ты лучше даже не трогай меня, а то... знаешь, я где-то читала, что от волнения наркоз опять вернуться может, – несла она несусветную чушь.

– Ну я прямо не знаю, – расстроился Землянин. – Надо же понемножку...

Подошла Елена Дмитриевна и тихонько шепнула в самое ухо:

– Если вы собираетесь сегодня вечером пользоваться судном, я не буду настаивать, но если...

– Пойдемте! – чуть не спрыгнула с кровати Тоня. – Куда идти?

Они гуляли по белому больничному коридору, и ходить было совсем не больно и даже интересно. Да чего там – интересно, оказалось, что это ужасно приятно, потому что рядом с ней шагал Глеб! И поддерживал он ее так бережно, так осторожно, будто бы Тоня стала хрупкой былинкой на его ладони и могла рассыпаться в любой момент. И с каждым ее шагом глаза у него все ярче светились от радости, а руки были такими теплыми и надежными... Отчего-то вспомнилось, что у Генаши руки постоянно потели и он, наглец, когда эти самые руки пускал в дело, так и стремился вытереть их о Тоню! А здесь! Столько силы чувствовалось в Глебовых ладонях, столько заботы...

– Ну вот, а ты ходить не хотела, – еле слышно прошептал Глеб и посмотрел на Тоню как-то уж совсем непростительно ласково. Она от такого взгляда сбилась с налаженного шага, непослушные еще ноги запутались и... И он ее тут же подхватил и притянул к себе.

– Устала? – встревоженно спросил он.

– Не-а... просто... так захотелось... к тебе на ручки, – она потянулась к нему, обняла за крепкую шею и муркнула в самое ухо: – Я совсем больная, несчастная тетенька, и меня надо много-много жалеть, лучше всего поцелуями и шоколадными конфетами.

Этот мужчина творил с ней чудеса. Никогда раньше ей и в голову бы не пришло просить своего законного мужа жалеть ее какими-то поцелуями! А Глебу она могла говорить все, что взбредет в голову, и не бояться, что он примет ее за ненормальную.

– Шоколада принести я не догадался, – с притворной горечью вздохнул он. – Придется ограничиться поцелуями...

– Нет, эта Архипова окончательно разболталась, – тут же послышался позади них Маринин голос. – Как не придешь, она все к мужику прилипнутая!

– Да что ж тут за беспредел! Не больница, а проходной двор какой-то, – недовольно повернулась к подруге Тоня. – Маринка! Надо же стучаться... И чего ты зачастила, меня ж завтра выпишут!

На следующий день ее разбудили в половине восьмого утра.

– Архипова! Антонина Игоревна, пройдите на перевязку! – пригласила ее уже другая, незнакомая, медсестра.

Тоня поплелась в кабинет врача. На улице стояло хмурое утро, и то, что было вчера: и Глеб в окне, и его заботливые прогулки вместе с ней, и даже его губы, – сегодня все казалось сном. Не будет больше ничего. Тоня приедет в свою квартиру, отлежится и... Скорее бы отлежаться, а то как они с Ариной дальше жить станут, на какие шиши?

– Архипова! За вами приехали!

Марина молодец. Если б не она, как бы Тоня добиралась до дома?

– Ты? – расширились ее глаза, когда внизу она увидела терпеливо вышагивающего высоченного Глеба с большим пакетом в руках.

– Ха! Интересно знать, а ты кого ожидала? – даже чуть обиделся тот. – Сама, главное, вчера.. Я тут конфет купил, несколько коробок, чтобы и врачам... а потом вдруг вспомнил, что надо же было цветы, да?

– Да зачем мне цветы?! – радостно повисла у него на шее Тоня. – Я так люблю конфеты! И... тебя!

– Ну так чего мы стоим-то? – засуетился Глеб. – Одевайся же скорее, давай я помогу!

Они подъехали к Тониному дому.

– Я подумал, что тебе пока тут лучше, все же в родном доме и стены помогают, – объяснил Глеб и сразу же добавил: – Но как только поправишься, сразу ко мне переедем, а тут Аришка останется.

– Мала еще Аришка, чтоб одной оставаться, – улыбнулась Тоня и прошла в комнаты.

Как же хорошо дома! Вот и не было-то ее всего несколько дней, а как она соскучилась. А порядок-то какой! Сразу видно – ждали, готовились. И пыль везде тряпочкой протерта, даже еще разводы на телевизоре не исчезли, и полы помыты, и постель свежая постелена...