Алина Знаменская: Голубка

— Да, все замечательно. У родителей все в порядке.

— Может, встретимся как-нибудь, поговорим? Я, кстати, на днях лечу в Берлин. Может, привезти тебе что-нибудь?

Даже теперь, через много лет, его обаяние не утратило силу. Он был все так же красив, но только теперь не юношеской, а мужской красотой. Но она ощущала скорее досаду, чем радость от встречи.

— Мне? — Она невольно рассмеялась. — Спасибо, Юра, у меня все есть.

— Ты, наверное, не поняла. Я работаю в торгпредстве. Все, что захочешь. Любой каприз. Может, тебе мебель нужна или там…

— Какой ты смешной, Юра.

«Я все могу», — сказал он, и эта фраза покоробила ее. Тысячу раз когда-то она рисовала эту встречу. Первый всплеск эмоций, всколыхнувший в душе то давнее время, быстро проходил, оседал. Он уже ничего не значил в ее жизни.

Они прожили по-разному тот отрезок жизни, что отделял их от далекого лета.

Они накопили разные ценности и теперь говорили на разных языках.

— Извини, Юра, мне пора. Меня ждут.

— И все же возьми мою визитку, — засуетился он. — Давай созвонимся. Мне хочется тебе многое сказать.

Он сунул ей в руки кусочек картона. Она покрутила его в пальцах.

— Не получится. Я давно не живу в Москве.

В это время объявили рейс на Владивосток. Она увидела, как ее родные стали собираться. Ирина махала ей, Кирилл делал знаки.

Юрий проследил ее взгляд. Вся компания дружно звала ее. Девушка держала младенца, а оба мужчины — по близнецу.

— Кто это? — спросил он.

— Моя семья, — улыбнулась Калерия. На лицо ее выплыла счастливая улыбка. Она торопливо пошла к своим.

Юрий смотрел ей вслед. Он видел, как она приняла из рук молодой женщины младенца, как вылетела из пальцев и упала на мрамор пола его визитка.

Он понял, что ничего не успел узнать о ней. Задал ей массу вопросов и не получил ни одного ответа. Он так обрадовался, увидев ее, что умудрился наговорить кучу глупостей.

Она шла такая оживленная, в кругу своих близких. Ему захотелось догнать, сказать ей, что…

Чувство незавершенности толкало его следом. Захотелось увидеть, как они сядут в самолет, узнать, куда летят. Узнать, наконец, как она жила все эти годы и вспоминала ли их детский роман.

Эта случайная встреча неожиданно разволновала. Вот уж не ожидал от себя подобных всплесков.

Он пошел в буфет и взял бутылку пива. Один вопрос волновал его больше других, но разве бы он осмелился спросить?

Подчиняясь необъяснимому порыву, он покинул буфет, спустился на первый этаж и подошел к стеклянной стене аэровокзала.

Пассажиры рейса Москва — Владивосток уже двигались в сопровождении бортпроводницы к лайнеру.

Он сразу увидел ее. Она смеялась. Морской офицер — вероятно, муж — раскрыл над ней зонт. Дождь начался так стремительно, что вскоре весь асфальт потемнел от воды. Вся компания радовалась дождю, словно он мог принести в их жизнь что-то новое, долгожданное. Юрий понял, что сейчас больше всего хочет стоять под дождем и держать зонт над ней. И чтобы она смеялась…

Впрочем, этот стремительный летний дождь кончился так же быстро, как и начался. Люди уже поднимались в лайнер, посадка заканчивалась. Взлетное поле опустело. Провожающие давно покинули аэровокзал.

Но даже когда самолет разбежался и красиво и плавно взмыл в небо, мужчина в сером костюме еще долго стоял и смотрел ему вслед.